[Жизня]

***
Полдень. Среда. Плюс семнадцать.
Май. Город – пустая рама.
Я набираю тебя невзначай,
А отвечает мама.
Небо навылет. Сердце на взлет.
Город – похож на Ниццу.
Может быть, мне без тебя повезет, (
Ты мне сегодня снился).
Мы привыкаем. Срывы к теплу.
Город – живет и дышит.
Ты не зовешь меня грустной Лу,
И телефон не слышишь.
Я не крушу о тебя ногтей.
Ты не ломаешь нервы.
Эта весна – была не без потерь.
Город – был двадцать первым.
Двадцатым, на выдохе «Не скучай»
Рассыпались в сумке фисташки.
Я пью зеленый с лимоном чай,
Не заметив, что он вчерашний.
Весна – девятнадцатой. Ужин – седьмым.
Город – зеленый призрак.
А я тебя видела рядом, седым,
Через косматую призму.
Дальше – к десятке был отчий дом,
И не зачатый Ромка.
Пустая кровать, мартини со льдом,
Отпуск, свадьба ребенка…
Совместные будни, и волейбол
Да шашлыки на даче. …
Охрипшие связки и корвалол.
Я не могу иначе.
Начальник – десятым, память – не в счет,
Эта еще живая. Девятым – подреберный маячок,
Что забивает сваи.
Общее лето, на шесть.
Долги В нашем семейном гимне
Может, на тройку. Себе не лги.
Господи, помоги мне…
Ты – с единицы, сердце с нуля
.Город – пустая рама.
Сердце не бьется.
Мысли болят
Мне одиноко, мама…
(Наталья Озерицкая)
***
Убили парня
эа здорово живешь.
За просто так.
Спокойно.
Как в игре...
И было это
не за тыщу
верст
от города.
А рядом.
Во дворе.
Еще пылали окна...
Между тем
он так кричал,
прижав ладонь к груди,
как будто накричаться
захотел
за долгое молчанье
впереди...
Крик жил отдельно!
Вырастал стеной.
Карабкался,
обрушивался с крыш.
Растерзанный,
отчаянный,
больной.
нечеловечески огромный
крик!
Он тек по трубам,
полз по этажам,
подвалы заполнял
и чердаки,
Он ошалело
тыкался
в звонки!
Ломился в двери
и в замках
визжал!..
Он умолял!
Он клянчил: «Защити!..»
Навстречу ослабевшему,
ему,
плыл шепоток:
«Не надо...»,
«Не ходи...»,
«Простудишься.,,»,
«Не надо...»,
«Ни к чему...»
Да, случай.
Как-то.
В городе одном.
Но помните,
другие города!
...«Вот если бы не вечером,
а днем...»,
«Вот если бы на фронте,—
я б тогда...»
И все.
И только молний пересверк.
И все
И не остановился
век...
Какое
это
чудо —
Человек!
Какая это мерзость —
человек!(Роберт Рождественский)

Comments

[Сирин, меланхолия, воспоминания и осень.]

Первое очень понравилось.
Только под more бы)

[Холодное небо]

люблю Рождественского, но читаю только так, когда выкладывают (такие стихи сразу разом нельзя читать - над каждым думать и чувствовать надо)