Город был серым. Весенний день, лица прохожих, отражающие их суть и причины движения по улицам города, озеленённые площадки, на которых распускающаяся зелень так успешно пряталась за пылью автомобильного трафика, ну, и, конечно, сам по себе нескончаемый поток машин. Шум моторов, шелест шин, а в открытые окна этих металлических (и не очень) транспортных средств можно было слышать, на какой волне движется очередной автолюбитель. Серое небо – ещё один штрих в этой обычной индустриальной картинке.
Он шёл один. Этот проверенный путь он преодолевал всегда, когда хотел разобраться в чём-то. Его шаги уверенные и быстрые разматывали уже не первый километр дороги до дома, но что-то было не так. Определённо что-то было не так.
тыкаем и читаем дальше...Обычные попытки услышать знакомую песню, чтобы поймать ЧУЖУЮ волну, либо прочитать ответ на волнующий вопрос в ЧУЖИХ глазах незнакомого прохожего сегодня не увенчались успехом. Скорее наоборот, сегодня его глаза, даже предусмотрительно спрятанные за зеркального типа очками, не искали ответа. Он шёл и не смотрел по сторонам. Он шёл и слушал город, не слыша его. Он просто двигался вперёд. Он шёл и задыхался.
- Всё пыль. Всё пыль!
Вот он миновал Т-образный перекрёсток.
Стучащая в голове мысль не позволяла отвлечься, или задуматься о чём-то другом.
- Всё пыль… Всё пыль!
Знакомая до боли автозаправка в окружении деревянных домов, и, как извинение за нелицеприятность картины, три похороненных под слоем грязи дерева.
Его шаги становились всё тяжелей и тяжелей, как бывает на следующий день после длительного похода, когда эффект отдохнувшего тела исчезает под грузами, взваленными на него.
- Всё пыль? Всё пыль!
Очередной светофор, как препятствие на пути, был успешно преодолен.
Сбитое дыхание и горло пытающееся вдохнуть этот услужливо отравленный только что проехавшим грузовиком воздух.
- Всё эта чёртова пыль!
Очередной киоск-остановка с разбитыми витринами, украденными из зала кривых зеркал.
Его тело слабело, а мысли же, зарождавшиеся с частотой проносящихся мимо машин, обрывались, не успев сформироваться во что-либо более или менее цельное. Усталость. Копившаяся изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год… усталость.
Бесцветная, развивающаяся дорога, уходящая до куда только хватало взгляда, вдруг обрела оттенки, заблестела и как будто ожила. Ругающиеся и смеющиеся прохожие заторопились под крыши, укрываясь от разыгравшейся природы.
А он стоял. Стоял и улыбался. Он был один, но что-то невидимое снова оживало в нём, проникая в самую глубь лёгких, разливаясь по крови, и бьющееся сердце вновь питало всё его тело.
Прикосновение. Лёгкое прикосновение руки к плечу. Он обернулся, чуть жалея о прерванной беседе стихии и человека, и тут он увидел Её. Он не видел её уже несколько лет, но не смог бы спутать её ни с кем. Когда-то человек, скрывающий свои глаза под зеркалом очков и прячущий свои руки в кожу, любил. И это была Его любовь. Воспоминания, как дождь, рухнувший на землю, нахлынули на него, и он вспомнил. Вспомнил всё.
И вот вновь: тишина, растворяющаяся картинка и этот взгляд. Он смотрел ей в глаза, и он видел их со стороны. Он был собой, и он был вне себя. Отражение, дождь, глаза, пыль, тишина… Серый город терял последние краски, расплываясь, и не оставляя ничего после себя. В его глазах помутнело, он зажмурился, и открыл глаза.
Он лежал в тёмной комнате. Своей комнате. Компьютер в неизвестный десяток раз воспроизводил, заведённый плэй-лист. Он проснулся. С трудом поднявшись с кровати, он подошёл к окну и выглянул в ночь. Город не был серым. Фонари, выхватывающие кусочки огромного паззла, освещали тот же киоск-остановку с разбитыми зеркалами. Шёл дождь.
- Интересно, а правда ли, что сны с четверга на пятницу вещие?
Дождь, начавшийся в ЕГО сне, продолжал игру в ЕГО реальности.
- К чему бы всё это?
Монитор, давно ушедший в спящий режим, подмигнул ему зелёным зрачком и снова потух.
- Не знаю, но мне определённо это нравится.
Он ещё долго стоял перед окном, вглядываясь в ночь, не думая ни о чём и обо всём сразу.
- Всё пыль, говоришь?! – произнёс он, ни к кому не обращаясь.
Он улыбался, и делал это искренне, как не улыбался уже очень давно.