Кричать громче, нет сил больше
и что дальше? Сидеть молча!?
В свечном дыму отраженье тонет,
зеркальной гладью гримасы корча.
Крест режет горло блещеной медью,
в душе ураганит любовь злая.
Она убегала, забыв сердце,
укрытая ночью, навзрыд рыдая.
А дождь срывался сильнее капать,
смешались слезы, лишились соли.
Не станет небо по ком-то плакать,
не нужно небу чужой боли.
Горели окна, камины грели,
клубился дымом ушедший вечер.
Так жизнь решила, что кто-то должен,
Меня, направляя тебе на встречу.
Пусть в кровь кожа, упав наземь.
Пусть все видят, пусть все знают,
пусть тонкое платье, осев плавно,
холодные лужи в себя вбирает.
Пусть сбит с ног я, нелепо растерян.
обняв крепко, прильнула к телу.
Тобой играет судьба злая,
попала в руки другому зверю.
и что дальше? Сидеть молча!?
В свечном дыму отраженье тонет,
зеркальной гладью гримасы корча.
Крест режет горло блещеной медью,
в душе ураганит любовь злая.
Она убегала, забыв сердце,
укрытая ночью, навзрыд рыдая.
А дождь срывался сильнее капать,
смешались слезы, лишились соли.
Не станет небо по ком-то плакать,
не нужно небу чужой боли.
Горели окна, камины грели,
клубился дымом ушедший вечер.
Так жизнь решила, что кто-то должен,
Меня, направляя тебе на встречу.
Пусть в кровь кожа, упав наземь.
Пусть все видят, пусть все знают,
пусть тонкое платье, осев плавно,
холодные лужи в себя вбирает.
Пусть сбит с ног я, нелепо растерян.
обняв крепко, прильнула к телу.
Тобой играет судьба злая,
попала в руки другому зверю.