Если у тебя в жизни нет счастья, значит, у кого-то их два.
Все в порядке. И это не страшно, что пальцы в крови,
Что осколки - по полу, а рядом - Тоска и Обида.
Мне опять говорят: "Сказка здесь, ты её позови",
И опять появляются мысли про вред цианида.
Ничего. Не большая потеря - трагедии нет.
В тишине оплетаю гирляндой зеленые ветки.
На полу - а паркету не меньше пятнадцати лет, -
Все прошедшие праздники тоже оставили метки.
По осколкам - стою на коленях - как будто молюсь.
Золотой мишурой перетянуты тонкие вены.
И уже по стволу не стекает прозрачная грусть,
А осколки засыпали иглы - еловое сено.
Все в порядке. И это не страшно, что кровь по рукам.
И нисколько не жалко разбитый игрушечный шарик.
И пытались поближе подвинуться Грусть и Тоска...
Не смотрю. Отвернуться не то что боюсь - не решаюсь.
В пустоте поднимаю бокал. Телевизор сбоит.
За окном новогодняя музыка - яркая кода.
И, задушена мной, на крови и осколках стоит
Новогодняя елка - как знак окончания года.
Что осколки - по полу, а рядом - Тоска и Обида.
Мне опять говорят: "Сказка здесь, ты её позови",
И опять появляются мысли про вред цианида.
Ничего. Не большая потеря - трагедии нет.
В тишине оплетаю гирляндой зеленые ветки.
На полу - а паркету не меньше пятнадцати лет, -
Все прошедшие праздники тоже оставили метки.
По осколкам - стою на коленях - как будто молюсь.
Золотой мишурой перетянуты тонкие вены.
И уже по стволу не стекает прозрачная грусть,
А осколки засыпали иглы - еловое сено.
Все в порядке. И это не страшно, что кровь по рукам.
И нисколько не жалко разбитый игрушечный шарик.
И пытались поближе подвинуться Грусть и Тоска...
Не смотрю. Отвернуться не то что боюсь - не решаюсь.
В пустоте поднимаю бокал. Телевизор сбоит.
За окном новогодняя музыка - яркая кода.
И, задушена мной, на крови и осколках стоит
Новогодняя елка - как знак окончания года.