А за ним таких как ты – вереницы, стаи, летящие клином птицы, жаждущие свинца. Что ему до того, что твои ресницы покрывает засоленная пыльца? (с) MaD-Jake
А нам все не туда или некогда, и так от дня до года. Весь лоск облез, уже не та порода, и мысли - что вода и лед, скребущий остов нашей весны.
Весь мир вокруг не тот. И мы не те, мой бог. От нас - десятки постов, угли костров, - ни сути, ни вина, ни крепче. Все поросло коростой, покрылось былью, солью, плесенью и вечер пускает корни в землю цепче...
Да мне плевать на мир, в котором ты не идешь кам бэк: на его серый потухший взгляд, его медленный, хилый бег...
А нам все не туда или некогда - это да, это каждый смог...
Так познавший истину - одинок, пусть и обещал себе никогда не сидеть один, не ходить за книжками в магазин, не считать до ста, не хранить обид, когда нас бросали.
Так почему же пустота внутри не проходит с тем, что мы точно ее описали?
Я же знаю, мой бог, как ты пишешь стихи в блокноте, как фальшивишь на самой последней ноте, напевая попсовые песни в дУше, как ты рвешься говорить о работе и как любят тебя не слушать, не приемля твоих обид. Как не сложно тебя дослушать и не спрашивать, где болит.
Как немного нам нужно для счастья, мой бог, как мало на этот век - только то, чтобы рядом всегда был другой человек.
Как же поздно после драки махать кулаками и бить по лицам, когда после ста хорошо, но еще не спится, и еще бы двести вдогонку - чтобы брало, и уже бы устать хотеть, но внутри мертво...
Только пожалуйста, не разбивайся на смерть, если я не чувствую ничего...
Весь мир вокруг не тот. И мы не те, мой бог. От нас - десятки постов, угли костров, - ни сути, ни вина, ни крепче. Все поросло коростой, покрылось былью, солью, плесенью и вечер пускает корни в землю цепче...
Да мне плевать на мир, в котором ты не идешь кам бэк: на его серый потухший взгляд, его медленный, хилый бег...
А нам все не туда или некогда - это да, это каждый смог...
Так познавший истину - одинок, пусть и обещал себе никогда не сидеть один, не ходить за книжками в магазин, не считать до ста, не хранить обид, когда нас бросали.
Так почему же пустота внутри не проходит с тем, что мы точно ее описали?
Я же знаю, мой бог, как ты пишешь стихи в блокноте, как фальшивишь на самой последней ноте, напевая попсовые песни в дУше, как ты рвешься говорить о работе и как любят тебя не слушать, не приемля твоих обид. Как не сложно тебя дослушать и не спрашивать, где болит.
Как немного нам нужно для счастья, мой бог, как мало на этот век - только то, чтобы рядом всегда был другой человек.
Как же поздно после драки махать кулаками и бить по лицам, когда после ста хорошо, но еще не спится, и еще бы двести вдогонку - чтобы брало, и уже бы устать хотеть, но внутри мертво...
Только пожалуйста, не разбивайся на смерть, если я не чувствую ничего...