[не смотри на меня]

значит, можно курить, не боясь, что кто-то заметит
хотя школьные стены теперь мне едва по плечо
лечь в ладони затылком, и слушать, как дышит ветер
и не думать о смерти, старательно думая ни о чём

мама, правда, те серые ангелы были чужими?
и в колодце, в котором поместится только один
я висел на руках, на крюках, на растянутых жилах
я кричал в него - Господи!, он отвечал - пади..
но я выжил, и эта удача непостижима
я живой, все мои приключения впереди

я не сдамся, меня зовут Хиро, я сын Хиросимы
я иду к магазину, должно быть, там много всего
если я буду сильным, то небо останется синим
мама, правда ведь, то был колодец для одного?

я иду к магазину найти себе что-то к обеду
среди щебня, стекла, и камней, и раздавленных тел
мне так стыдно, как будто я что-то неправильно сделал

мам, скажи, я кого-нибудь предал, когда уцелел?

(с) Настя Романькова

__________________________________________
Вот так напиши. На бумаге простой
Простыми чернилами: есть не давали.
Все умерли с голоду. Сколько их было?
Вот поле. На каждого сколько травы
Приходится? Так напиши: я не знаю.
Историю смерть до нулей округляет.
Ведь тысяча и один - это тыща;
Того одного - будто не было вовсе;
Придуманный плод; колыбель без ребенка;
Букварь для кого неизвестно открытый;
Растущий, кричащий, смеющийся воздух;
Крыльцо - для сбегающей в сад пустоты;
То место в ряду, что никто не займет.
Мы по полю бродим, где все стало явью,
А он как подкупленный смолкнул свидетель.
На солнце. Зеленый. Недальний лесок.
Еда - древесина, питье - под корой:
Рассматривай это виденье хоть сутки,
Пока не ослепнешь. Над кронами - птица,
И тень сытых крыльев ложилась на губы,
И челюсти медленно приоткрывались,
И зуб ударялся о зуб.
Ночами сверкал меж созвездьями серп,
Приснившийся хлеб в тишине пожиная.
Рука с почерневшей иконы являлась,
Сжимавшая чашу пустую в ладони.
На вертеле проволоки колючей
Торчал человек.
С землей на устах пели дивную песню,
Как цель поразила воина прямо в сердце.
Какая тут тишь, напиши.
Да.
(с) Вислава Шимборская


Если есть у кого-то подобные, до мурашек,выложите пожалуйста в комменты

@темы: Поиск, Стихи

Comments

[pokayaniye]

just do it
Марьяна Высоцкая
Это у них там шумит всё и жизнь в порядке.
Это они там всматриваются в белизну.
У неё все заботы о том, как покрасить оградку.
Да ещё посадить бы тюльпанов ему на весну.
Это у них там во снах золотое руно.
Это они видят отпуск, плавки и полотенца.
Но если ей спится, то снится всегда одно:
Живая женщина с разлагающимся младенцем.
Бесы толкают её в петлю и нашептывают "just do it"
Стонут в её голове детским голосом кашемира:
"Мама,свяжи мне шапочку, мне здесь дует.
Мама, ложись со мной рядышком, мне здесь сыро".
А ты устраивай дни рождения, зови своих будущих мертвецов.
Празднуй, пока не скосило твои ряды.
Приглашай своих кровных, названных, крестных отцов,
Раз не уверен, что доживешь до среды.
Дыши своим выданным воздухом, плач азотом.
Ставь себе свечки за здравие в сводах церквей.
Все равно ведь в родительскую субботу
Матерям оплакивать сыновей.


У Марии Семеновны все хорошо, стол накрыт с горой.
Муж погиб задолго, до этого срама с дележкой хат.
Сегодняшние бы сказали: «Он был пиздат!»,
Тогдашние говорили, что он герой.
У Марии Семеновны нет ни внуков, ни дочерей.
Есть с четвертого Зинка и с первого Пал Ильич.
И седьмой вот десяток на сердце лежит кирпич.
«Я не плачу, голубушка. Это все лук-порей».
У Марии Семеновны кактусы все в цвету.
Она их и Зинке дарила, но не прижились те.
Она каждый май собирает каштанов листья,
Шестьдесят пятый гербарий для паспарту.
К Марии Семеновне ходит Пашка с седьмого-Б.
У них там отряд помощников-санитаров.
Пашка бы к ней ходил и совсем задаром,
Но она его кормит конфетами и канапе.
У Марии Семеновны все хорошо. У стола кровать.
У кровати тумбочка с принесенным Пашкой харчо.
Каждый год она просит Христа: удалось бы еще
Хотя бы разочек мой майский гербарий собрать.


У Дениса взрослый диагноз и детский почерк.
Он сильнее ровесников. Благоразумней прочих.
Он пишет в записке «С наступающим, милый Отче!
Я один на один против пары поломанных почек».
Я стою перед ним. Румяная и живая.
Не помощник, не врач ему, сталь ножевая.
Он знает, что не выживают. Живут, уповая.
Я, - говорит, - жду донора, как трамвая.
Я, - говорит, - лежу здесь, как лёд в пустыне,
И от того, что трамваи не ходят – пустыня стынет.
Все слова с языка срываются вялыми и пустыми.
Я не знаю, за что нас выбрали понятыми.
Ты стоишь перед ним. Согрешавшая, но здоровая.
Каждое утро встающая, словно новая.
Огражденная от несчастий дверной подковою.
Если и есть справедливость, то сплошь хреновая.
- С Новым Годом, Бог. С Новым Годом, святые и грешные.
Когда я умру – ты покормишь меня черешнями?
- С Новым Годом, Денис. Покормлю, конечно же.


Я эту собаку запомнил, как человека...
Случилось такое в 44-м, зимой -
Игрался спектакль "Охота 20-го века"
Перед шеренгой, застывшей от страха, немой...
У коменданта была привязанность к догам
И был экземпляр... Казался слоном среди всех.
Даже эсэсовцы боялись верзилу - дога.
И вот этот зверь шагнул величаво в снег.
И вывели жертву...
Стоял мальчишка, продрогнув,
Куда тут бежать? Он давно ослабел...
Комендант наклонился, подал команду догу,
И тот в два прыжка расстояние преодолел.
Обнюхав смертника, прошелся спокойно рядом.
Был он великолепен в размашистом, легком шагу.
Вернулся дог к коменданту
и честным собачьим взглядом
Сказал человеку пёс - "Ребёнок ведь, не могу!"
Лагфюрер пожал плечами:
Ему-то разницы нету.
Раскрыл кобуру у пряжки с надписью "С нами Бог",
Но, едва сверкнула вороненая сталь пистолета,
В эсэсовское горло впился красавец дог!
Дога четвертовали,
Пустив под лопасти шнека……
И вряд ли найду я в Сан-Пельтене свой барак,
Но эту собаку запомнил, как Человека -
Единственного Человека,
Среди фашистских собак!

[не смотри на меня]

Спасибо большое!

[endlesslove]

Мне десять. Я уже умею готовить, умею стирать. Подруги мамы заходят, хвалят, норовят приласкать. Мне десять. Мама купит велосипед, барби и пачку таблеток. Соседка встретит, предложит горсть противных конфет. Мне десять. Я мечтаю о муже, семье и чтоб пять детей. А пока я сбегаю в окно, слышу мамины крики: "милая, где?" Мне десять. Костику тоже. Он держал мою руку и нежно касался щеки; я не знаю, как так, но дребезжали виски. Мне десять. Я не опаздываю и учусь на отлично. У взрослой Кати что-то спросила, ответила- "это личное". Мне десять. Мама, расскажи мне о личном. Мама молчит. Моя мама- самая волшебная птица. Мне десять. Я люблю мармелад, братьев гримм и варенье. Я не люблю вопросов. Нет, не болею. Пройдет. Со временем. Мне десять. Мое тело не спит ночами, днями, снотворными. Врачи заходят, пожимают плечами. Разворачиваются, выходят мыть руки в уборную. Мне десять. И жизнь- как кадр на "мыльницу". Мне никогда не будет одиннадцать. Азимова

Звонит из больницы: «Приедь. Захвати халатик,
А то мне здесь выдали ветошь, практически килты ».
Мы курим с ним в форточку прямо в его палате,
А он улыбается так, будто мы с ним в хилтон.
Я чищу ему апельсин, кладу кожуру на серость матрасную.
Интересуюсь, мол, в этот раз-то какая причина?
Он смотрит сначала, как сканеры инфракрасные,
А потом начинает шептать мне едва различимо:
«Я ж не вор, не поскудник, не чернокнижник, не мракобес,
Я обычный дальтоник, вышивающий голубцы…
Понимаешь, МакДональдс – это такой филиал Небес.
У них там на кассах работают ангелы, феи…Но только тссс!
Они там за каждый заказ выполняют по самой твоей мечте.
Мне бы молчать себе в тряпочку, мол, ничего не знаем, идите лесом.
Но я ж гуманист. Или альтруист. В общем, по своей доброте
Начал советовать сделать заказ этим двум балбесам.
А они меня сдали. Ну, понятное дело, чтоб себе обеспечить любой каприз.
Видно, не знали, что Божьих Чудес хватит всем с излишком.
Санитарки смеются, но, чую, сами бегают в перерыве за дабл чиз.
А главврач говорит, что два раза в квартал – это как-то слишком».
Я забираю его протёртые брюки со свитером на постирать.
Прошу перестать пропагандировать фаст-фуд секту.
Оставляю пятнадцать маркеров, исключая красный, кладу тетрадь.
Здороваюсь с главврачом в коридоре, беру рецепты.
Выхожу из больницы, как манекен, у которого сломан каркас.
Голодный желудок смотрит внутренним взглядом на вкусные стеллажи.
- Свободная касса! Слушаю Ваш заказ.
- Мне, пожалуйста, дабл чизбургер и пожить. Марьяна Высоцкая

Анька гоняет в футбол с ребятами,
содраны все коленки,
Анька отлично играет в прятки —
просто уходит в стенки.
Анькина вотчина — стайки, улицы,
чердаки, гаражи.
Чтоб в дочки-матери, чтобы в пупсы —
как надо скучно жить?!

***

«Девки, от Аньки-то муж ушёл...
Не родила. Семь лет...
Денег ушло на лечение...» «Шок!
Я позвоню ей в обед».

«За городом у Серёги баня,
он и тебя зовёт.
Анечка, одевайся — и с нами!
Всё-таки Новый год».

***

«Анечка, с мальчиком! Поздравляем!
Подпись: весь коллектив».
Аня на кухне давится чаем,
правду не проглотив.
«Мама, я всех обманула, слушай,
как же дожить до утра.
Я же под платьем носила подушку...
Выбросила. Вчера".

***
«Аньку-то звать, Семёновну, будем?
Всё-таки Новый год…»
«А объяснишь ты приличным людям?
Больше только забот...
Тридцать лет с ним везде... Да, квасит...»
«Ну а лечилась?» «Без толку...»

Анька полено кладёт в коляску,
вешает шар на ёлку. Александра Аксолотль Петрова

[Малиновый звон]

вот:
www.diary.ru/~niceworld/p151206551.htm

www.diary.ru/~rukopisi/p166079902.htm

www.diary.ru/~niceworld/p154235075.htm

www.diary.ru/~niceworld/p151310432.htm

www.diary.ru/~niceworld/p151164047.htm

ну и это может подойдет:
www.diary.ru/~niceworld/p155513480.htm

www.diary.ru/~niceworld/p151760072.htm