воскресенье, 16 октября 2011
Короткая стрелка проходит свой круг
И день наступающий страшен.
Меня покидает мой преданный друг,
Последний светильник погашен.
И нет никого,кто бы был мне нужней
На этом неправильном свете.
Теперь у меня не осталось друзей
На этой дурацкой планете!
читать дальшеОн бросил меня одного среди вьюг,
Под этим пронзительным небом.
За это будь проклят,мой преданный друг,
Будь проклят ты,где бы ты не был!..(с)
Это как смотреть комедию, над которой нельзя смеяться.
Это как плакать над веселыми фильмами с Мерилин.
Это когда тебя прогоняют, а ты хочешь остаться.
Это когда в четыре утра вдруг вспоминаешь о времени.
Это когда в твоем измерении становится тесно.
Это когда ты один, но вроде как-будто бы с кем-то,
Это как отправлять печаль в поднебесье
письмом с отметкою «важное». Болезненно.
Это когда просто так приходить на вокзал,
просто чтобы послушать, как кто-то уходит.
Это когда в голове сотни фраз, что надо сказать,
но некому. Это когда сердце сводит.
Это как читать между строк в глупых книгах,
это как видеть молчание…
это когда ты не в пьесах Шекспира….
Это зовется отчаяньем.(с)
Приезжай!
Я не могу без тебя.
Это нельзя объяснить, но ты обязан понять.(с)
Он — чужой мне, — говорила она себе самой, — он чужой человек, отдельный, его внутренний мир, его нравственная жизнь, его семья теперь отделены от меня. Я не смогу быть ему дружком, подругой, товарищем, я не выдержу и часа такой пытки, и потому мне нельзя себя обманывать и пытаться как бы вновь познакомиться с ним. Я люблю его, я любила его девочкой, я бесконечно, мучительно и невыносимо люблю его сейчас, значит, мне нужно просто немедленно уехать и постараться не бывать тут, поблизости от него, это ни мне, ни ему не нужно, да и на что я имею право, в конце-то концов?Но, думая так, она знала, что не уедет, не сможет уехать, не повидав его хотя бы издали.
И опять, чуть не плача, гневно спрашивала себя:
— Зачем? Зачем же? Для чего эта мука?
Но одновременно и придумывала — как, где увидеть так, чтобы он ее не заметил, чтобы не раздражился, не огорчился. Разумеется, она нисколько при этом не считала, что увидеть его тайно от него самого — унизительно для ее чувства собственного достоинства, не такова была ее любовь, чтобы измерять обиды, чтобы размышлять о самолюбии, о чувстве собственного достоинства. Он всегда был для нее всем, был больше, чем она сама, ее личность совершенно растворялась в нем, а разве можно обижаться на самого себя? Разве не бесконечно глупо важничать перед самой собой? И разве он не знает, что она его любила, любит и будет любить всегда, разве она не говорила ему об этом?(с)
@темы:
Проза,
Стихи,
Цитаты
-
-
16.10.2011 в 14:07-
-
16.10.2011 в 17:06