Who born in Hell, will burn in Hell...
Ему на вид, пожалуй, не больше двух.
Песок сбегает струйками из горсти.
Он это слово ловит, как белый пух,
и по слогам боится произнести.
Подходит робко, трогает за ладонь,
глаза, как небо, преданы и чисты.
Он напряжённо смотрит на детский дом
и выдыхает: «Мамочка, это ты?» -
и ждёт ответа сжавшись, как ждут удар,
как обрывают резко чужую нить…
Он загадал – однажды услышать «да»...
Песок сбегает струйками из горсти.
Он это слово ловит, как белый пух,
и по слогам боится произнести.
Подходит робко, трогает за ладонь,
глаза, как небо, преданы и чисты.
Он напряжённо смотрит на детский дом
и выдыхает: «Мамочка, это ты?» -
и ждёт ответа сжавшись, как ждут удар,
как обрывают резко чужую нить…
Он загадал – однажды услышать «да»...
©