[A.Pril/147]

" И будите вы вместе и в горе,и в радости пока.....смерть недостаток любви не разлучит вас...." реальность

---

[юля.]

Покуда ты будешь счастлив, тебя будут окружать многочисленные друзья, но, когда наступят смутные дни, ты будешь одинок. ( Овидий, из сборника элегий "Скорби"
может конечно не у всех так... но скажите бывает

---

[Прямая трансляция]

---

Осенняя

[Лебеда]

В город рано явилась осень.
Он нескоро ещё пожелтеет.
И как будто старик с тростью,
Бродит дождь по осенним аллеям.

И как будто вдова героя,
Бродит грусть по пустынным бульварам.
И озябший песок у моря
Провожает влюблённые пары.

Хорошо мне в своей квартире.
Чёрный кофе в колонках и кружке.
Три рыбёшки в моём сортире,
Словно три лесбиянки-подружки.

Снова я свежевыбритый рокер.
В тёплом чёрном пальто из драпа
Наблюдаю, как искушённо
Ветер серой своею лапой

Разметает по парку листья,
Словно мелкий волчонок с костью.
Как художница с рыжей кистью,
В город рано явилась осень.
(с) Баджи

---

[[hella good girl]]

Боль - это единственный способ узнать, что жива.©

---

Верность

[=Lucius=]

Горький привкус слащавой свободы,
Едкий дым дорогих сигарет,
И на стеклах оконных разводы:
След утопленных в вечности лет.

Старый пес тихо спит на пороге,
Подпирая открытую дверь.
А хозяин... Он просто в дороге!
И не скоро вернется теперь.

Но вернется, конечно вернется!
Он, быть может, почти уже тут.
Постоит у ворот, улыбнется:
Здесь его так давно уже ждут!

И хозяин пропавший, как прежде,
Будет с псом у дома играть!
Нужно только поверить надежде
И еще чуть-чуть подождать!

Свет пролив над росистой травою,
Шар луны усмехнется с небес.
И собачьему грустному вою
Вторит эхом полуночный лес.

Сладкий привкус горчайшей свободы
И дешевых дым папирос.
Будет ждать, несмотря на невзгоды,
Своего хозяина пес...

@темы: Стихи

---

[polishastik]

О восхищении словом
Одни цитируют Библию («В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог»), другие призывают на помощь генетику, утверждая, что способность говорить не что иное, как результат эволюционной мутации определенного гена на Y-хромосоме и, одновременно, наличия короткой последовательности генов FoxP2 на седьмой хромосоме. Что якобы (исследования находятся на начальной стадии, и их пока нельзя считать основой новой теории) благодаря мутации Y-хромосо-мы и белку, закодированному через FoxP2, эволюция подарила людям участки мозга, ответственные за речь. И это замечательный подарок. По своей важности и по своим возможностям сравнимый с кодом ДНК.
Если исходить из того, что в разговорном языке люди используют десять тысяч существительных и четыре тысячи глаголов (при последнем просмотре телевизора я убедился в том, что это предположение слишком оптимистично), то с помощью грам-матики можно соединить эти существительные и глаголы более чем в 6,4 миллиард фраз, состоящих из пяти слов. Если предположить, что для произнесения каждой из этих фраз требуется только секунда, то для того, чтобы произнести их все, по¬надобится более миллиона лет. Конечно, женщины справились бы с этим заданием на несколько лет раньше, но и для них все завершилось бы совсем не скоро. Правда, самое важное они наверняка сказали бы в самом начале.
Бог ли помог на пути от непонятных мычаний Homo erectus до поэзии современного Homo sapiens или только определенного вида белок, для большинства из нас - лишь научный курьез. Существенным же для всех является тот факт (часто совершенно неосознаваемый), что Человек является Человеком на самом деле благодаря речи. Без слов не возникли бы идеи, которые привели к тому, что между изобретением копья и выводом на орбиту космической станции прошло всего лишь 12 тысяч лет. Но самом деле людей в речи восхи¬щает не ее миссия носителя прогресса. Их в словах восхищает то, что можно благодаря им пережить. И что такие переживания можно передать другим.
Со времени открытия Гутенберга из Майнца свыше 600 лет тому назад слушающего и говорящего могли уже отделять пространство и время. Слова нашли свое место в книгах и газетах. И восхищение словами приумножилось. Люди начали писать.
Из букв-литер возникла литература.
Используя 32 буквы, можно написать бесконечно много слов. Составить из них приказ об увольнении, смертные приговоры и свидетельства о смерти, но можно также написать нечто гениальное и изменяющее мир, как, скажем, «Жестяной барабан».
Восхищение словом в книгах не было простым восхищением информацией, которую несут эти слова. Если применить математическую модель Шеннона к беллетристике, то выяснится, что большая часть содержащейся в книге информации - шум, а не информация в термодинамическом смысле. Но, несмотря на это, люди хотят тонуть в этом шуме, потому что находят в нем вдохновение для своих фантазий и начало химии собственных эмоций. Когда я читаю в научных журналах анализы сонетов Шекспира с точки зрения теории информации, мне всегда приходит на память анекдот об американском физике, нобелевском лауреате, соседе фермера, у которого по какой-то причине не неслись куры. И тогда в один прекрасный день сосед фермер попросил у нобелевского лауреата совета и помощи. Тот через неделю после посещения фермы по-звонил фермеру и начал разговор такой фразой: «Билл, вначале допустим, что курица круглая...»
«В начале было Слово...» Если действительно Бог и есть тот самый Программист, то и в «начале» интернета Библия не ошибается. Ибо в начале интернета (более 30 лет тому назад) было слово. Даже если непосредственные исполнители планировали нечто другое. Мало кто знает эту историю.
Вечером 20 октября 1969 года группа компьютерщиков в вычислительном центре Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе (UCLA) должна была впервые в истории человечества сделать так, чтобы два компьютера «заговорили» друг с другом. Вторым был компьютер Стенфордского института на севере Калифорнии. UCLA должен был послать слово «log», представлявшее простой кодовый набор букв, а Стенфорд получение каждой буквы должен был подтверждать ее повторением.
UCLA послал «L», Стенфорд подтвердил получение и довел до «LL». UCLA послал «О», Стенфорд начал было подтверждать получение, но в этот момент связь прервалась. Система зависла. На экране в Лос-Анджелесе осталось только «LLO», И это так необычайно символично. Американцы часто произносят «Hello» с глухим «he», и получается «(he)llo». «Привет» - такова первая информация, переданная по интернету. Причем вопреки воле отправителя.
В начале было Слово...

Я. Вишневский. "Мартина"

@темы: из книг, Цитаты

---

[A.Pril/147]

"Только тогда, когда мы уже больше не хотим получить что-то, мы можем это получить" (с)

Значит, если чего-то очень сильно хочешь, нужно........перетать хотеть?

---

[Melice]

Солнечно не было. Туч не было. Неба не было. Не было верха…

- Я не знаю, куда дальше двигаться?!
- Есть лево.
- Слева тоннели. Чтобы пройти ими, надо согнуться в три погибели.
- Есть право.
- Дороги направо нет, есть топь.
- Есть путь назад.
- Позади дорога к страху.
- Значит тебе вперед.
- Впереди идет толпа, мне не вклиниться между ними.
- Остается одно.
- Вверх…

Дорог не было. Пространства не было. Кто-то, падая, схватился за небо и утянул его с собой вниз.

---

*

[Дэнди]

В одной знакомой улице
Я помню старый дом
С высокой темной лестницей,
С завешеным окном.
Никто не знал, какая там
Затворница жила,
Какая сила тайная
Меня туда влекла...
Какие речи детские
Она твердила мне
О жизне неизведанной
На дальней стороне.
Просто меня глубокая
Любит не в силах я,
А жизнь моя короткая
Измучала меня...

@темы: Стихи

---

религия

[kiparis]

Бой затих...Припавши пылью,
на изувеченной земле...
Остатки армий двух религий,
в разоренной войной стране.
Их боги просят быть добрее.
Всем сердцем ближнего любить.
Но что просить, когда стремленье,
Убить.. Убить............. Убить!!!

---

[Элхэ.]

Он знает, что это сон, навеянный случайной фразой Слайтмана, однако, не может вырваться из него. Всегда ищите дверь черного хода, бывало, говорил им Корт, но, если в его сне и есть эта дверь, найти ее Роланд не может. «Я слышал о Иерихонском Холме и другие кровавые истории…» — вот что сказал Слайтман-старший, бригадир ковбоев на ранчо Эйзенхарта, да только для Роланда Иерихонский Холм практически реален. Почему нет? Он же там побывал. Для них это был конец. Там умер целый мир.

День удушающе жаркий; солнце добирается до зенита и словно застывает там, будто его приколотили гвоздями. Пол ними — длинный пологий склон, уставленный огромными серо-черными каменными лицами, изъеденными эрозией статуями, которые вырубила и поставила на склоне давно ушедшая цивилизация. Люди Гриссома, наседая, мельтешат среди статуй, а Роланд и его немногие оставшиеся в живых соратники, поднимаются все выше, отстреливаясь. Стрельба не смолкает, выстрелы гремят и гремят, пули жужжат вокруг каменных лиц и голов или впиваются в них, как жаждущие крови москиты. Жами Декарри убил снайпер, возможно, сын Гриссома, у которого орлиный глаз, или сам Гриссом. Ален нашел еще более ужасный конец: его застрелили темной ночью, до начала решающей битвы, двое лучших друзей. Глупая ошибка, нелепая смерть. На помощь надежды не было. Колонна Демулетта попала в засаду под Римроксом и полегла, а когда Ален, далеко за полночь, прискакал, чтобы сообщить об этом, Роланд и Катберт… грохот их револьверов… и, о, когда Ален выкрикнул их имена…

Теперь они на вершине и бежать отступать больше некуда. За их спинами, на востоке, отвесный обрыв вел к Соленому морю, которое в пятистах милях к югу называлось Чистым. А с запада находился склон с каменными лицами и орущими, наступающими людьми Гриссома. Роланд и его соратники убили сотни, но в живых, по самым скромным подсчетам, осталось еще две тысячи. Две тысячи людей, раззявленные рты, выкрашенные синим лица, кто-то с винтовкой, некоторые даже с базукой… против дюжины. Именно столько их осталось, на вершине Иерихонского Холма, под палящим солнцем. Жами мертв, Ален пал под пулями своих лучших друзей, надежный, верный Ален, который мог бы под покровом ночи укрыться в безопасном месте… Катберт ранен. Сколько раз? Пять? Шесть? Рубашка стала алой от крови. Половина лица залита кровью, глаз с той стороны невидяще смотрит на щеку. Однако, он по-прежнему крепко держит рог Роланда, тот самый рог, к который когда-то дул Артур Эльдский. Так, во всяком случае, гласят легенды. И не собирается отдавать его. «У меня получается лучше, чем у тебя, — со смехом говорит он Роланду. — Возьмешь его, когда я умру. Не забудь взять его Роланд, ибо он — твоя собственность».

Катберт Оллгуд, который когда-то въехал в феод Меджис с грачиным черепом на луке седла. «Дозорный» — так он его называл и разговаривал с ним, как с живым, а иногда доводил Роланда до белого каления своим шутовством, а здесь он стоит, пошатываясь, под палящим солнцем, с дымящимся револьвером в одной руке и рогом Эльда в другой, залитый кровью, наполовину ослепший, умирающий… но, как всегда, смеющийся. О, добрые боги, смеющийся и смеющийся.

— Роланд! — кричит он. — Нас предали! Их гораздо больше! За нашими спинами море! Мы атакуем?

И Роланд понимает, что он прав. Если их походу к Темной Башне суждено завершиться здесь, на Иерихонском Холме, если предательство одного из своих и превосходящие числом варвары Джона Фарсона сокрушат их, что ж, они должны умереть красиво.

— Да! — кричит он. — Да, очень хорошо. Все ко мне! Стрелки, ко мне! Ко мне, я говорю!

— Что касается стрелков, то я здесь, — отвечает ему Катберт. — И мы — последние.

Роланд смотрит на него, потом обнимает под этим жутким небом. Чувствует, как горит тело Катберта, чувствует его предсмертную дрожь. И все-таки он смеется. Берт все-таки смеется.

— Хорошо, — хрипит Роланд, оглядывая своих оставшихся соратников. — Мы их атакуем. Никого не щадить.

— Нет, никого не щадить, абсолютно никого, — говорит Катберт.

— И мы не примем их капитуляцию, если они попытаются сдаться.

— Ни при каких обстоятельствах, — соглашается Катберт, давясь от смеха. — Даже если все две тысячи человек поднимут руки.

— Тогда дуй в этот гребаный рог!

Катберт подносит рог к окровавленным губам, и выдыхает в него весь запас воздуха в легких. Звук рога перекрывает грохот выстрелов, а когда через минуту (может, через пять, через десять, время не имеет значения в этой последней битве) рог выпадает из пальцев Катберта, Роланд оставляет его лежать в пыли. В горе и жажде крови он напрочь забывает про рог Эльда.

— А теперь, друзья мои… хайл!

— Хайл! — кричит дюжина голосов под раскаленным солнцем. Это их смерть, смерть Гилеада, смерть всего, но его это более не волнует. Знакомая красная ярость, сравнимая с безумием, застилающая разум, топит в себе все мысли. «Один последний раз, — думает он. — Пусть будет так».

— Ко мне! — кричит Роланд из Гилеада. — Вперед! За Башню!

— За Башню! — повторяет Катберт за его спиной. В одной руке, поднятой к небу, он держит рог Эльда, во второй — револьвер.

— Пленных не брать! — кричит Роланд. — ПЛЕННЫХ НЕ БРАТЬ!

Они мчатся вперед, на орду Гриссома, море синих лиц, он и Катберт впереди, минуют первые каменные серо-черные лица, стрелы и пули свистят вкруг них, и тут слышатся колокольца. Мелодия, прекрасней которой не бывает. Чудесные звуки, от которых едва не разрывается сердце.

«Только не сейчас, — думает он. — Только не сейчас. Позволь мне довести до конца эту атаку, бок о бок с другом, и наконец-то обрести покой. Пожалуйста».

Он ищет руку Катберта. На какое-то мгновение чувствует прикосновение липких от крови пальцев друга, там, на Иерихонском Холме, где оборвалось его храброе, полное смеха существование… а потом пальцы, коснувшиеся его, исчезают. Вернее, его пальцы проходят сквозь пальцы Берта. Он падает, падает, мир темнеет, он падает, колокольца бьют, каммен играет («Похоже на гавайскую мелодию, не так ли?») и он падает, Иерихонского Холма уже нет, рога Эльда нет, только темнота и красные буквы в темноте, некоторые — буквы ВЫСОКОГО СЛОГА, их достаточно много, чтобы он мог прочесть, что они говорят, а говорят они… (с)

---

[=Lucius=]

— Любовь.. Какое эгоистичное чувство: существует только собственный пыл и собственная боль, расстраиваешься только от собственных неурядиц…Тело попадает в рабство, а воля — в кандалы желаний. Почему до сих пор считают, что любовь облагораживает?(с)

---

макс Фрай "лабиринты эхо"

[E.n.d.le.sS]

Никогда не знаешь, где тебе повезет… Я – крупный специалист в этом вопросе.

....когда я окончательно убедился, что такой неисправимой «сове», как я, ничего не светит в этом мире, принадлежащем «жаворонкам»

Я же поначалу все делал не так. Мне пришлось попыхтеть, прежде чем меня можно было выдать хотя бы за местного городского сумасшедшего!

Видите ли, Джуффин, я с рождения абсолютно уверен, что совершенно замечателен сам по себе, и никакая дурная репутация мне не повредит! То есть, я слишком самовлюблен, чтобы утруждать себя попытками самоутвердиться, если вы понимаете, что я имею в виду…

...слуги в сером обнесли всех свежей камрой (которой я, кажется, за этот вечер отравился, ну да, как говорится, на халяву и уксус сладкий

– Ты же никогда не был клептоманом! Почто обобрал моего соседа, признавайся!

Напугали же меня эти бабки! А тут еще Джуффин со своей лекцией о запредельных причинах дурацких перепадов моего настроения… Я-то думал, что меня просто мамочка в детстве пару раз уронила

У себя в комнате я вынул из кармана лоохи «спасенную» коробочку: полежи, милая, успокойся, у дяди Макса не все дома, но он хороший.

Ну в общем, когда в меня полетел этот кусок железа, я окончательно обиделся…

Я пошарил по закромам своей души в поисках маленького благоразумного паренька, который всегда там обитал. Кажется, его не было дома…

Вместе с «безумием» уйдет и незапланированный, но весьма своевременный приступ «абсолютной ясности». А дела наши обстояли так, что квалифицированная помощь психически неуравновешенного начинающего вампира представлялась сэру Джуффину куда более полезной, чем растерянное блеяние нормального несведущего Макса

– Вам смешно…
– Если бы мне не было смешно, я бы рехнулся, на тебя глядя. Видел себя в зеркале?
– Можно подумать, вы были таким уж душкой, когда шипели на эту уродину в спальне.

Пошли домой, сэр Макс. Будем шевелить волосами.
– В смысле, шевелить мозгами с такой страшной силой, чтобы…?

– Откуда такая внезапная тяга к алкоголю? Что с тобой, сэр Макс?
– Я – кретин, – удрученно признался я.
– Возможно, но зачем так переживать? У тебя масса других достоинств. – Утешил меня Джуффин.

...покажите мне молодого человека любого пола, довольного собственным носом!)

...пока ты решал, стоит ли сознание того, чтобы в него приходить

– Ну надо же иногда удивляться… чтобы скучно не было.

Ничего зазорного в том, чтобы остаться живым я, признаться, не видел. Пококетничал вчера со смертью – и ладно!
Это – твоя жизнь, и ты можешь измываться над собой, как тебе заблагорассудится.

Хорошо быть «пришельцем»!

Когда ты всегда знаешь, о чем поговорить с человеком, это – признак взаимной симпатии. Когда вам есть о чем вместе помолчать, это – начало настоящей дружбы.

У нас принято быстро забывать боль. А те, кто не может хотя бы притупить ее, вызывают всеобщуюю жалость, смешанную с недоумением. И родственники уговаривают их показаться врачу. Наверное потому, что живем мы гораздо меньше и тратить всю жизнь на одно горе…

Человеку свойственно обрастать имуществом, как покойнику ногтями: быстро и незаметно.

Потом поднялся наверх, где была моя спальня. Половину огромного помещения занимал мягкий пушистый пол: никакого риска свалиться с кровати!

Зато хотелось продать душу первому попавшемуся черту – всего за пачку нормальных человеческих сигарет.

Ну использовал магию шестой ступени, вместо четвертой… черную, вместо белой… хорошую вещь испортил… с кем не бывает! А в остальном все в порядке.

Сны с детства были важной частью моей жизни, поэтому плохой сон мог выбить меня из колеи куда эффективнее, чем реальные неприятности.

Чувтво ответственности – не лучшее снотворное.

Одно из двух: или я действительно начинающий склеротик, или эта тварь делает из меня идиота!

Приехали, господа. Можно вываливаться на мостовую.

... Шурф – совершенный убийца. Когда стоишь так близко от смерти, твердо зная, что она тебя не коснется, испытываешь нечто особое! Ни на чем не основанную, но беспорную уверенность в собственном могуществе. Головокружительная штука!

Где твое чувство юмора?
– Где-то там, сейчас поищу

...проснувшийся «комплекс отличника» нашептывал, что я должен все сделать «на пятерку», или умереть, чтобы не видеть собственного позора. Где он был, когда я учился в школе, этот комплекс, хотел бы я знать?!…

...личное благополучие профессионального убийцы способствует общественному спокойствию!

Возможно мнение, что кошмарные призраки приходят по ночам – глупейшее из человеческих суеверий, родившееся в ту далекую эпоху, когда наши болваны-предки окончательно утратили способность ориентироваться в темноте!

Откуда-то у меня появилась дурацкая уверенность, что ничего плохого со мной не произойдет. Ни здесь, ни в любом другом месте. Вообще никогда! Героизм, граничащий с маразмом

я превратился в маленькое, очень твердое, зеленое яблочко, из тех, что могут грызть только сумасшедшие семилетние мальчишки, которые вообще грызут все, что попадает к ним в рот.

Честное слово, я напрочь забыл о своей человеческой природе, и о свалившихся на меня человеческих же проблемах. Мы, кислые зеленые яблоки, живем своей непостижимой беззаботной жизнью…

– Ядовитым? Я? – Вы имеете в виду, что если меня кто-то съест, он умрет? Немедленно сообщите всем городским канибалам, иначе произойдет непоправимое!

«Вот как становятся богатыми, Макс! – Поучительно сказал я сам себе. – Невовремя отправленный донос, немного вранья спросонок и немного удачи…»

Стоит человеку решить, что он пришел к согласию с самим собой и окружающим миром, как тут же лучшие друзья начинают делать все, чтобы лишить его этой иллюзии.

Потому что к девяти годам люди, как правило, начинают понимать хоть что-то… Или не начинают. Если не начинают, это – на всю жизнь

....безделие, грустные мысли и философская литература могут довести до депрессии

«Этого не может быть, потому что этого быть не может!»

– Ей кажется, что наши с тобой умственные способности переживают мрачный период угасания…

...сны были так же реальны и значительны, как жизнь… или жизнь так же нереальна и незначительна, как сны.

Я был счастливым обладателем вполне неудавшейся занудной жизни и больших иллюзий насчет того, чего я на самом деле заслуживаю

Человек устроен так, что когда с ним случается нечто необъяснимое, он кладет на это необъяснимое, со словами: «ах, какое у меня пылкое воображение!»

... чужие сомнения всегда мешают любой магии.

....для разнообразия можно побыть и идиотом.

когда не понимаю, что со мной происходит, то просто нахожу себе другое занятие.

Но поначалу… Я, кажется, натер мозоль на том участке мозга, который заведует положительными эмоциями!

Я люблю одержимых, Макс: как бы примитивны они не были, для них всегда открыт доступ к чудесам


мне кажется эти немного неудачней вышли...но это не все

@темы: Цитаты

---

[E.n.d.le.sS]

Отдать тебе любовь?
— Отдай.
— Она в грязи.
— Отдай в грязи.
— Я погадать хочу.
— Гадай.
— Ещё хочу спросить.
— Спроси.
— Допустим, постучу?
— Впущу.
— Допустим, позову?
— Пойду.
— А если там беда?
— В беду.
— А если обману?
— Прощу.
— «Стой» — закричу тебе!
— Стою.
— Запри для друга дверь.
— Запру.
— «Скажу тебе: «Убей»!
— Убью.
— Скажу тебе: «Умри»!
— Умру.
— А если захлебнусь?
— Спасу.
— А если там стена?
— Снесу.
— А если узел?
— Разрублю.
— А если 100 узлов?
— И сто.
— Так что тебе отдать?
— Любовь.
— Не будет этого!
— За что?
— За то, что не люблю рабов…

Роберт Рождественский....

Наверно всем известное, но меня по- прежнему задевает

@темы: Стихи

---

[=Lucius=]

Даже с отрубленной головой, самурай способен на еще одно решающее действие. Если самурай, как призрак мщения, выказывает свою решительность даже с отрубленной головой, он никогда не умрет.

---

[Прямая трансляция]

---

[Прямая трансляция]

Я останусь в дождях твоего октября,
Затеряюсь в снегах, чтоб растаять в апреле.
Если сердце кольнёт – это всхлипнула я…
Это я – запах ландышей в буйной метели.

Я останусь слезою на мокром окне.
Если сдавит виски в ожидании вздоха –
Это я наконец осознала, что мне
Без тебя и с тобой одинаково плохо…

Я останусь в ветрах твоего февраля
Лунным светом заляпаю твой подоконник.
Это я. Если трудно уснуть – это я
Не скучаю, но буду до одури помнить…

---

[Прямая трансляция]

Все люди, как книги, и мы их читаем,
Кого-то за месяц, кого-то за два.
Кого-то спустя лишь года понимаем,
Кого-то прочесть не дано никогда.
*
Кого-то прочтём и поставим на полку,
Пыль памяти изредка будем сдувать...
И в сердце храним... но что с этого толку?
Ведь не интересно второй раз читать!
*
Есть люди-поэмы и люди-романы,
Стихи есть и проза - лишь вам выбирать.
А может быть, вам это всё ещё рано
И лучше журнальчик пока полистать?
*
Бывают понятные, явные книги,
Кого-то же надо читать между строк.
Есть ноты - сплошные оттенки и лиги,
С листа прочитать их не каждый бы смог.
*
Наш мир весь наполнен загадкой и тайной,
А жизнь в нём - лишь самый длинный урок.
Ничто не поверхностно и не случайно,
Попробуй лишь только взглянуть между строк...

.Елера.

---

[Прямая трансляция]

Привет. Не ждал? Я так и знала.
Остывший чайник. Пыль и скука.
Я просто мимо пролетала.
И вот зашла, прости – без стука.

Мне страшно захотелось чаю
С малиной, медом или мятой.
И поболтать. О чем? Не знаю.
Был не вопрос - о чем... когда-то.

А на плафоне паутинка...
Другие шторы, непривычно.
Ты, говорят, живешь с блондинкой?
Без комментариев? Отлично!

Еще рисуешь? Не забросил?
Пейзажи, графика... С натуры?!
Влезает в рамку? Нет вопросов.
Да-да, согласна: бабы – дуры.

Давай о чем-нибудь... а кстати,
За книжной полкой на портрете
В моем малиновом халате
Никак она? Мечта поэта!

Какие формы!!! Поздравляю.
Куда уж мне. Невероятно.
Безумство роз в цветущем мае!
Без комментариев? Да ладно.

Ну что же, славно посидели,
Про чай я, кажется, забыла.
А хочешь, вместе полетели
Как раньше... впрочем, пошутила.

Ты извини, была бестактной.
Я не к тому, чтоб всё с начала
И вовсе не прошусь обратно,
А просто... по тебе скучала.


Н.Лукьянова