[кри.]

Роберт Рождественский

Надо верить в обычное...

Надо верить в обычное.

Надо рассчитывать

здраво.

У поэтов

с убийцами,

в сущности,

равная слава.

Кто в веках уцелел?

Разберись

в наслоенье мотивов!..

Мы не помним

царей.

Помним:

были Дантес и Мартынов.

Бесшабашные,

нервные,

святые «блюстители долга».

Ну подумаешь,

невидаль:

однажды вспылили —

и только!

За могильной оградою

все обвиненья

напрасны...

Пахнут

их

биографии

лишь

типографскою

краской.

Вот они на портретах

с улыбками благопристойными.

Так что цельтесь

в поэтов —

и вы попадете

в историю!

Будем горевать...

Будем горевать

в стол.

Душу открывать

в стол.

Будем рисовать

в стол.

Даже танцевать —

в стол.

Будем голосить

в стол.

Злиться и грозить —

в стол!

Будем сочинять

в стол...

И слышать из стола

стон.

Слова бывают грустыми.

Слова бывают грустными,

слова бывают горькими.

Летят они по проводам

низинами,

пригорками.

В конвертах запечатанных

над шпалами стучат они,

над шпалами,

над кочками:

"Все кончено.

Все

кончено..."

Письмо про дождь.

Идут

обыденные дожди,

по собственным лужам

скользя.

Как будто они поклялись

идти,-

а клятву нарушить

нельзя...

Даже смешно -

ничего не ждешь.

Никакого чуда

не ждешь.

Засыпаешь -

дождь.

Просыпаешься -

дождь.

Выходишь на улицу -

дождь.

И видишь только

пустую мглу,

город видишь

пустой.

Газировщица

скрючилась на углу -

упорно

торгует водой.

А воды вокруг! -

Столько воды,

просто некуда разливать.

Это все равно,

что идти торговать

солнцем -

там, где сейчас

ты!..

Послушай,

а может быть, и у вас

такая же чехарда?

У подъезда в глине

"газик" увяз,

на балконе слоем -

вода...

Если так -

значит, в мире какая-то ложь!

Так не должно быть!

Нет!

Потому что нужно:

если мне -

дождь,

то тебе -

солнечный свет.

Как дочка, солнечный!

Как слюда!

Как трескучая пляска огня!

У тебя не должно быть дождей

никогда.

Пусть они идут

у меня...

А они идут -

слепые дожди.

Ни деревьев нет,

ни травы...



Пожалуйста,

это письмо

порви.

И меня за него

прости.

А впрочем,

дело совсем не в нем.

Просто, трудно терпеть.

Море гудит за моим окном,

как поезд,

идущий к тебе.