Я хочу говорить с тобой ни о чем, Я хочу говорить с тобой просто так - О домах твоих с оранжевым кирпичом, О решётчатых разноцветных твоих мостах.
Я хочу говорить с тобой по ночам - До рассвета, до зарева над Невой, Я - вполголоса, шепотом, помолчав, Ты - шуршанием листьев по мостовой.
Я хочу улыбаться тебе по утрам, Даже если пасмурно - не беда; Говорить: "А помнишь, как мы вчера На Фонтанке, Лиговке... Как тогда..."
Я хочу всей душою с тобою быть, Написать поэму в двенадцать строф, Стать одной страничкой твоей судьбы, Прорастая в сердце твоих дворов.
(Автора не знаю).
Здравствуй, любимый город, Названный так случайно. Инсмутский вечный морок Тает в горячем чае.
Снег на тебе - пижама, Мягко зимой зовётся. В ней холодов ни грамма, В самом горячем солнце.
Грелась в огнях собора, Им утешалось сердце. Самый холодный город Молча впустил погреться.
Честно и так открыто В нём распустились чувства. С Мастером Маргарита Здесь бы могла проснуться.
Может, и разминуться - Не было б в ней печали. Жизни, в которых пусто, Смыслами обрастали.
Всё, что сказать не смелось, Стало чернильно-вечным, Фениксом загорелось, Чистой церковной свечкой.
Здравствуй, случайный город. Город микстур от кашля. Что не_своё для вора, Стало внезапно нашим.
Соком берёз спасалась, Ночью бежала - снами. Что было нужно? Малость. Что получилось? Пламя.
Линии жизни - в звёздах, В маленьком светлом сквере, В стрелках бессонных, поздних, В сказках, которым верят.
Память разбилась вазой, КолотаЯ, другая. Ты соберёшь мой паззл, Город, который знает?
Ирина Hysteria.
Этот город, накрытый туманами, Меж поверьем и верою замер: Кто-то бредит виденьями странными, Кто-то истово молится в храме.
Над рекою, гранитами скованной, Всё летают обрывками письма... В них, "серебряных", - разочарованный, Город ныне беспамятством стиснут!
Позабыто им "тысячеустое": "Ne laissez pas trainer mes lettres..." И свечу тишиной захолустною Заметают метельные ветры.
Проскользнет по-над стылою улицей, Ни перил, ни людей не коснувшись, Призрак Анны... О, как ты ссутулился, Город мой, будто в Лете уснувший!
Красотою твоей несказанною Не живут современные дети... Только дочка мной названа Анною, Чтобы слышала голос столетий!
Игорь Древлянский.
Заступает зима в твой заснеженный северный город, И в чугунных оградах живые застыли цветы, Словно в память о дне, что мучительно памяти дорог, Напряжённо молчат над Невой разводные мосты.
А мой город уснул, убаюканный тихими сказками И протяжною песней дремучей сибирской тайги, И декабрьской крупкой, как мать, осторожно и ласково Пересыплет зима поутру мои сны и стихи.
Но пока в небесах темнотою распят и расколот На изгибе ветвей силуэт одинокой звезды, Будут снова мне сниться проспектов неоновый холод И в мерцающей мгле напряжённо-немые мосты.
Виктория Можная.
Оставляя метро и распавшись на сотни бегущих Мимо стрел циферблата и наспех сведённых мостов, Ловишь залпом в лицо неизбежней, смертельней и гуще Город белых ночей, чёрных кошек и финских ветров.
Упираясь спиною в гранит и не чувствуя старость, Где–то в мудрую Лету неслышно впадает Нева, А кто залп не осилит, тому ещё, может, осталась Москва…
Виктория Можная.
Ужель в скитаниях по миpy Вас не пронзит ни разу, вдруг, Молниеносною рапирой Стальное слово "Петербург"? Ужели Пушкин, Достоевский, Дворцов застывший плац-парад, Нева, Мильонная и Невский Вам ничего не говорят? А трон Российской Клеопатры В своем саду, и супротив Александринского театра Непоколебленный массив? Ужель неведомы вам даже Фасад Казанских колоннад? Кариатиды Эрмитажа? Взлетевший Петр, и Летний Сад? Ужели вы не проезжали В немного странной вышине На старомодном "империале" По Петербургской стороне? Неужто вы не любовались На сфинксов фивскую чету? Ужели вы не целовались На Поцелуевом мосту? Неужто белой ночью в мае Вы не бродили у Невы? Я ничего не понимаю! Мой Боже, как несчастны вы!...
Николай Агнивцев.
Зыбким полумраком изразцовым Тает в полынье оконной свет… Воздух опалён, И окольцован Сумеречным дымом сигарет. Ветер, как последний оборванец, Трогает заржавленный засов. Смыл осенний дождь Журнальный глянец С долгих Петербургских вечеров. Падают в Неву обрывки глянца, Меркнут под копытами коней. Капли наливаются румянцем Радужных неоновых огней. Рушатся на землю, Чтоб разбиться. Светятся, обманчиво легки. В воздухе трепещут, Словно птицы, Фонари, попавшие в силки. Светом их на площади Дворцовой Вычерчен дворцовый силуэт… … Зыбким полумраком изразцовым Тает в полынье оконной свет…
(Автора не знаю).
Заплаканная ночь… Холодная Нева Усыпана дрожащими огнями, Как будто радость в том, Что желтая листва Легла и зашуршала под ногами, Теряя на глазах, Под сотнями подошв И контуры, и солнечность окраски, И хрупкость желтизны, Попавшую под дождь, И детских рук доверчивую ласку. Лишь одинокий лист, Сумевший превозмочь Порывы ветра, съежился и замер… … В холодную Неву Заплаканная ночь Неоновыми смотрится глазами…
(Автора не знаю).
Осенней неизбежностью рождён, Снег обозначил зиму… И растаял… А Петербург откликнулся дождём, Знакомые приметы обретая. Мерцали в окнах тёплых огоньки Обыкновенно и благополучно. Неслись по небу наперегонки Седые, непричесанные тучи Куда-то, где, наверное, тепло, Где, может быть, прохладе будут рады… … Стучалась осень в мокрое стекло Обрывками былого листопада…
(Автора не знаю).
Хранят осеннюю прохладную тревогу Во влажных гривах взнузданные кони, Воды и камня вторя диалогу Играет ветер на хрипатом саксофоне. И Летний Сад, огородив пространство, Чугунным кружевом решетки, листопадам, Надеется сберечь, как постоянство, Всю эту роскошь лишь с собою рядом. Но серых дней всё больше, всё труднее Атлантам удержать нависший морок. Туман не сможет выбраться позднее Из холода «колодезных»* задворок. Сейчас же он по улицам гуляет, Стремясь укутать всё до самой крыши, Лишь маленький кораблик засияет Вдруг ярким светом, посланным нам свыше. А царственные лики изваяний Совсем не изменяют выраженья, Они не внемлют трепетным признаньям, Что им поют дожди из уваженья. Дома уснут, забывши про невзгоды, Туман белёсый поутру растает. Так с городом прощается природа, Как, ярко вспыхнув, свечка угасает.
Нюрочка, Спб.
Вновь за решёткою Летнего сада липнет к асфальту листва. Сад захлебнулся осенней прохладой, и посерела Нева.
Кажется, утром в кисельном тумане зябнут не только листы, мёрзнут скамейки и древние камни, стынут дворцы и мосты.
Даже у статуй - гусиная кожа: мрамор в сыпушках дождя. Дрогну и я, но почти невозможно переступить, уходя...
И, натянув верный зонтик поглубже, питерский воздух ловлю и безоглядно шагаю по лужам! Так уже вышло. Люблю...
Евгений Кириченко.
Забросить всё… Уйти в бега, Нырнуть в дворовые колодца, Где мокнет чахлый лучик солнца – Умчаться к невским берегам…
Я обещала, что вернусь. Вновь глажу взглядом рябь каналов… Записан знахарем в анналы, Мой Питер, излечивший грусть.
Умыться свежестью Невы, Гулять бездумно на Фонтанке, Души, залечивая ранки И мысли грешной головы…
Здесь каждый камень – слово, звук: Мосты, крылатые грифоны, На Аничковом взвились кони - Неукротимость в бронзе рук…
Ты для меня неповторим, Как кровь сердец на камнях Спаса, Исаакием золотовласым, Иглою: ангел - херувим
И каждым шагом мостовой, Под звоны храмов колоколен. Где каждый грех сто раз отмолен Твоею гордостью святой…
Ольга Уваркина.
...Смыл дождь в моем дворе следы моих шагов. Я здесь отныне гость, не брат. Помилуй, Боже - я здесь отныне гость с заморских берегов с нездешним солнцем опаленной кожей. Вернуться налегке, в предутренний туман, в размытость площадей, соборов и деревьев, поняв наверняка - все горе от ума - сойти с ума от запаха сирени. По-прежнему в строю громады тополей, по-прежнему Нева течет неторопливо. Сбегает город вниз протоками аллей к аорте сизой Финского залива. По Невскому пешком. Вдыхая про запас дворов колодцы, шум и - питерские лица, уже не пряча глаз пройти в последний раз по садику шальной императрицы. Рассвет рисует вновь на стеклах витражи, проснувшись, облака дожди опять пророчат. Мой город без меня - он дальше будет жить. А я... что значу я без этой ночи?
Сколько бы вы не говорили обо мне гадостей, я все равно знаю их о себе больше (с)
влюблённая в снег, может быть это понравится? Оно тут уже было пару лет назад. Автора,к сожалению, не знаю.
Ты знаешь, Питер имеет душу, там даже камни умеют слушать. я приезжаю, и мне там лучше и жить, и прятаться, и грустить. Его вода для меня живая, в его автобусах и трамваях я от забот своих уезжаю, чтоб теплый свет его ощутить.
Ты знаешь, в Питере проще верить, что счастье есть, что открыты двери, там нарисованы акварелью мои расплывчатые мечты. Его проспекты уходят в небо, ему я верю - отчасти слепо - и сочиняю ему сонеты, а он разводит свои мосты.
Ты знаешь, Питер как мудрый старец: своими зельями исцеляет и исполняет свой странный танец, как ритуал от былых обид. Его каналы, его фонтаны - противоядия от дурманов, и эти воды затянут раны, и сердце больше не так болит.
Ведь Питер знает на все ответы: как быть собой и дожить до лета. я там всегда остаюсь согрета, пусть даже в самый унылый дождь. Он нежно манит и опьяняет, он как дитя на руках качает и заставляет забыть печали, пусть их немало еще хлебнешь.
Ты знаешь, он от всех страхов лечит, я в каждом сне мчусь к нему навстречу, он свои мантры мне в ухо шепчет и объясняет все без прикрас. Пускай он часто бывает серым, но это не подрывает веру, и я в него влюблена без меры с тех пор, как встретила в первый раз.
-
-
10.02.2015 в 18:33Я хочу говорить с тобой просто так -
О домах твоих с оранжевым кирпичом,
О решётчатых разноцветных твоих мостах.
Я хочу говорить с тобой по ночам -
До рассвета, до зарева над Невой,
Я - вполголоса, шепотом, помолчав,
Ты - шуршанием листьев по мостовой.
Я хочу улыбаться тебе по утрам,
Даже если пасмурно - не беда;
Говорить: "А помнишь, как мы вчера
На Фонтанке, Лиговке... Как тогда..."
Я хочу всей душою с тобою быть,
Написать поэму в двенадцать строф,
Стать одной страничкой твоей судьбы,
Прорастая в сердце твоих дворов.
(Автора не знаю).
Здравствуй, любимый город,
Названный так случайно.
Инсмутский вечный морок
Тает в горячем чае.
Снег на тебе - пижама,
Мягко зимой зовётся.
В ней холодов ни грамма,
В самом горячем солнце.
Грелась в огнях собора,
Им утешалось сердце.
Самый холодный город
Молча впустил погреться.
Честно и так открыто
В нём распустились чувства.
С Мастером Маргарита
Здесь бы могла проснуться.
Может, и разминуться -
Не было б в ней печали.
Жизни, в которых пусто,
Смыслами обрастали.
Всё, что сказать не смелось,
Стало чернильно-вечным,
Фениксом загорелось,
Чистой церковной свечкой.
Здравствуй, случайный город.
Город микстур от кашля.
Что не_своё для вора,
Стало внезапно нашим.
Соком берёз спасалась,
Ночью бежала - снами.
Что было нужно? Малость.
Что получилось? Пламя.
Линии жизни - в звёздах,
В маленьком светлом сквере,
В стрелках бессонных, поздних,
В сказках, которым верят.
Память разбилась вазой,
КолотаЯ, другая.
Ты соберёшь мой паззл,
Город, который знает?
Ирина Hysteria.
Этот город, накрытый туманами,
Меж поверьем и верою замер:
Кто-то бредит виденьями странными,
Кто-то истово молится в храме.
Над рекою, гранитами скованной,
Всё летают обрывками письма...
В них, "серебряных", - разочарованный,
Город ныне беспамятством стиснут!
Позабыто им "тысячеустое":
"Ne laissez pas trainer mes lettres..."
И свечу тишиной захолустною
Заметают метельные ветры.
Проскользнет по-над стылою улицей,
Ни перил, ни людей не коснувшись,
Призрак Анны... О, как ты ссутулился,
Город мой, будто в Лете уснувший!
Красотою твоей несказанною
Не живут современные дети...
Только дочка мной названа Анною,
Чтобы слышала голос столетий!
Игорь Древлянский.
Заступает зима в твой заснеженный северный город,
И в чугунных оградах живые застыли цветы,
Словно в память о дне, что мучительно памяти дорог,
Напряжённо молчат над Невой разводные мосты.
А мой город уснул, убаюканный тихими сказками
И протяжною песней дремучей сибирской тайги,
И декабрьской крупкой, как мать, осторожно и ласково
Пересыплет зима поутру мои сны и стихи.
Но пока в небесах темнотою распят и расколот
На изгибе ветвей силуэт одинокой звезды,
Будут снова мне сниться проспектов неоновый холод
И в мерцающей мгле напряжённо-немые мосты.
Виктория Можная.
Оставляя метро и распавшись на сотни бегущих
Мимо стрел циферблата и наспех сведённых мостов,
Ловишь залпом в лицо неизбежней, смертельней и гуще
Город белых ночей, чёрных кошек и финских ветров.
Упираясь спиною в гранит и не чувствуя старость,
Где–то в мудрую Лету неслышно впадает Нева,
А кто залп не осилит, тому ещё, может, осталась
Москва…
Виктория Можная.
Ужель в скитаниях по миpy
Вас не пронзит ни разу, вдруг,
Молниеносною рапирой
Стальное слово "Петербург"?
Ужели Пушкин, Достоевский,
Дворцов застывший плац-парад,
Нева, Мильонная и Невский
Вам ничего не говорят?
А трон Российской Клеопатры
В своем саду, и супротив
Александринского театра
Непоколебленный массив?
Ужель неведомы вам даже
Фасад Казанских колоннад?
Кариатиды Эрмитажа?
Взлетевший Петр, и Летний Сад?
Ужели вы не проезжали
В немного странной вышине
На старомодном "империале"
По Петербургской стороне?
Неужто вы не любовались
На сфинксов фивскую чету?
Ужели вы не целовались
На Поцелуевом мосту?
Неужто белой ночью в мае
Вы не бродили у Невы?
Я ничего не понимаю!
Мой Боже, как несчастны вы!...
Николай Агнивцев.
Зыбким полумраком изразцовым
Тает в полынье оконной свет…
Воздух опалён,
И окольцован
Сумеречным дымом сигарет.
Ветер, как последний оборванец,
Трогает заржавленный засов.
Смыл осенний дождь
Журнальный глянец
С долгих Петербургских вечеров.
Падают в Неву обрывки глянца,
Меркнут под копытами коней.
Капли наливаются румянцем
Радужных неоновых огней.
Рушатся на землю,
Чтоб разбиться.
Светятся, обманчиво легки.
В воздухе трепещут,
Словно птицы,
Фонари, попавшие в силки.
Светом их на площади Дворцовой
Вычерчен дворцовый силуэт…
… Зыбким полумраком изразцовым
Тает в полынье оконной свет…
(Автора не знаю).
Заплаканная ночь…
Холодная Нева
Усыпана дрожащими огнями,
Как будто радость в том,
Что желтая листва
Легла и зашуршала под ногами,
Теряя на глазах,
Под сотнями подошв
И контуры, и солнечность окраски,
И хрупкость желтизны,
Попавшую под дождь,
И детских рук доверчивую ласку.
Лишь одинокий лист,
Сумевший превозмочь
Порывы ветра, съежился и замер…
… В холодную Неву
Заплаканная ночь
Неоновыми смотрится глазами…
(Автора не знаю).
Осенней неизбежностью рождён,
Снег обозначил зиму…
И растаял…
А Петербург откликнулся дождём,
Знакомые приметы обретая.
Мерцали в окнах тёплых огоньки
Обыкновенно и благополучно.
Неслись по небу наперегонки
Седые, непричесанные тучи
Куда-то, где, наверное, тепло,
Где, может быть, прохладе будут рады…
… Стучалась осень в мокрое стекло
Обрывками былого листопада…
(Автора не знаю).
Хранят осеннюю прохладную тревогу
Во влажных гривах взнузданные кони,
Воды и камня вторя диалогу
Играет ветер на хрипатом саксофоне.
И Летний Сад, огородив пространство,
Чугунным кружевом решетки, листопадам,
Надеется сберечь, как постоянство,
Всю эту роскошь лишь с собою рядом.
Но серых дней всё больше, всё труднее
Атлантам удержать нависший морок.
Туман не сможет выбраться позднее
Из холода «колодезных»* задворок.
Сейчас же он по улицам гуляет,
Стремясь укутать всё до самой крыши,
Лишь маленький кораблик засияет
Вдруг ярким светом, посланным нам свыше.
А царственные лики изваяний
Совсем не изменяют выраженья,
Они не внемлют трепетным признаньям,
Что им поют дожди из уваженья.
Дома уснут, забывши про невзгоды,
Туман белёсый поутру растает.
Так с городом прощается природа,
Как, ярко вспыхнув, свечка угасает.
Нюрочка, Спб.
Вновь за решёткою Летнего сада
липнет к асфальту листва.
Сад захлебнулся осенней прохладой,
и посерела Нева.
Кажется, утром в кисельном тумане
зябнут не только листы,
мёрзнут скамейки и древние камни,
стынут дворцы и мосты.
Даже у статуй - гусиная кожа:
мрамор в сыпушках дождя.
Дрогну и я, но почти невозможно
переступить, уходя...
И, натянув верный зонтик поглубже,
питерский воздух ловлю
и безоглядно шагаю по лужам!
Так уже вышло. Люблю...
Евгений Кириченко.
Забросить всё… Уйти в бега,
Нырнуть в дворовые колодца,
Где мокнет чахлый лучик солнца –
Умчаться к невским берегам…
Я обещала, что вернусь.
Вновь глажу взглядом рябь каналов…
Записан знахарем в анналы,
Мой Питер, излечивший грусть.
Умыться свежестью Невы,
Гулять бездумно на Фонтанке,
Души, залечивая ранки
И мысли грешной головы…
Здесь каждый камень – слово, звук:
Мосты, крылатые грифоны,
На Аничковом взвились кони -
Неукротимость в бронзе рук…
Ты для меня неповторим,
Как кровь сердец на камнях Спаса,
Исаакием золотовласым,
Иглою: ангел - херувим
И каждым шагом мостовой,
Под звоны храмов колоколен.
Где каждый грех сто раз отмолен
Твоею гордостью святой…
Ольга Уваркина.
...Смыл дождь в моем дворе
следы моих шагов.
Я здесь отныне гость, не брат.
Помилуй, Боже -
я здесь отныне гость с заморских берегов
с нездешним солнцем опаленной кожей.
Вернуться налегке,
в предутренний туман,
в размытость площадей,
соборов
и деревьев,
поняв наверняка - все горе от ума -
сойти с ума от запаха сирени.
По-прежнему в строю громады тополей,
по-прежнему Нева течет неторопливо.
Сбегает город вниз протоками аллей
к аорте сизой Финского залива.
По Невскому пешком.
Вдыхая про запас
дворов колодцы, шум и -
питерские лица,
уже не пряча глаз пройти в последний раз
по садику шальной императрицы.
Рассвет рисует вновь на стеклах витражи,
проснувшись, облака дожди опять пророчат.
Мой город без меня - он дальше будет жить.
А я... что значу я без этой ночи?
Геннадий Нейман.
-
-
10.02.2015 в 18:34-
-
10.02.2015 в 22:21-
-
11.02.2015 в 03:45-
-
13.02.2015 в 13:06Ты знаешь, Питер имеет душу, там даже камни умеют слушать. я приезжаю, и мне там лучше и жить,
и прятаться, и грустить.
Его вода для меня живая, в его автобусах и трамваях я от забот своих уезжаю, чтоб теплый свет его
ощутить.
Ты знаешь, в Питере проще верить, что счастье есть, что открыты двери, там нарисованы акварелью мои
расплывчатые мечты.
Его проспекты уходят в небо, ему я верю - отчасти слепо - и сочиняю ему сонеты, а он разводит свои
мосты.
Ты знаешь, Питер как мудрый старец: своими зельями исцеляет и исполняет свой странный танец, как
ритуал от былых обид.
Его каналы, его фонтаны - противоядия от дурманов, и эти воды затянут раны, и сердце больше не так
болит.
Ведь Питер знает на все ответы: как быть собой и дожить до лета. я там всегда остаюсь согрета, пусть
даже в самый унылый дождь.
Он нежно манит и опьяняет, он как дитя на руках качает и заставляет забыть печали, пусть их немало еще
хлебнешь.
Ты знаешь, он от всех страхов лечит, я в каждом сне мчусь к нему навстречу, он свои мантры мне в ухо
шепчет и объясняет все без прикрас.
Пускай он часто бывает серым, но это не подрывает веру, и я в него влюблена без меры с тех пор, как
встретила в первый раз.
-
-
13.02.2015 в 17:08-
-
13.02.2015 в 19:41