... а ещё говорят, что у рыжих нет души.
Истерично трезвонит трамвай,
подрезает мудак мудака,
И не ад, но уже и не рай,
и уже не Москва - тоска.
Где-то плещется водная гладь,
легкий бриз над ней, не мазут.
И в траве плывут облака.
Это все где-то ТАМ, не тут.
Где-то слышен мопедов звон,
в переулках гуляет кот,
И старик, выходя на балкон,
кашлянул, не прикрывши рот.
Отломилась у куклы рука,
и кончается сыр и багет.
Это - ЖИЗНЬ, и она легка,
а без сыра и жизни - нет.
Я налог 40 тысяч отдам,
на заправке оставлю трояк,
И смотря целый день в экран,
Усомнюсь, что должно быть ТАК.
И тогда, отыгравши роль,
И закинув за шкаф права,
Я найду в ком-то жизнь и соль,
Но уже не в тебе, Москва.
(с) Александр Лефёров / Lefside.livejournal.com
подрезает мудак мудака,
И не ад, но уже и не рай,
и уже не Москва - тоска.
Где-то плещется водная гладь,
легкий бриз над ней, не мазут.
И в траве плывут облака.
Это все где-то ТАМ, не тут.
Где-то слышен мопедов звон,
в переулках гуляет кот,
И старик, выходя на балкон,
кашлянул, не прикрывши рот.
Отломилась у куклы рука,
и кончается сыр и багет.
Это - ЖИЗНЬ, и она легка,
а без сыра и жизни - нет.
Я налог 40 тысяч отдам,
на заправке оставлю трояк,
И смотря целый день в экран,
Усомнюсь, что должно быть ТАК.
И тогда, отыгравши роль,
И закинув за шкаф права,
Я найду в ком-то жизнь и соль,
Но уже не в тебе, Москва.
(с) Александр Лефёров / Lefside.livejournal.com