***женщины жарки. мужчины жалки.
дети желанны. мне скоро тридцать.
гляжу, на глаза натянув ушанку,
в синее небушко аустерлица.
мне скоро тридцать. такую цифру
нельзя опустить. подводя итоги,
я замечаю: проблемы с циклом —
то ли гормоны чудачат, то ли
простая усталость; Москва жиреет —
на карте собою Ижевск закрыла;
смышленым лютиком в оранжерее
расту, воспитав ощущенье тыла
до уровня нормы; внутри копаясь,
я стала видеть кусок вселенной
и понимать, что порезать палец —
намного смелее, чем резать вены,
пачкая кафель. мне скоро тридцать.
три ноль. в мою пользу крутые бедра.
вот только отвыкнуть бы материться
и можно сразу рожать ребенка.
(с) Яшка Казанова
читать дальше
***
Она пахла медом и молоком,
Она ходила кошачьей поступью.
Хотелось выпить ее глотком,
Чтоб добровольно после сдаваться в постное.
В ее жилах бежал виноградный сок,
А в моих - продирала дорогу соль.
Мы были различны, как йог и йод,
Но я невыносимо любила ее.
Она грела солнцем семи миров,
Она струилась искристей стерляди.
Хотелось икры ее сладкой - в рот,
Чтоб откровенно после плеваться стейками.
В ее голосе лето играло фолк,
А в моем - сентябрь, Даниэль Дефо.
Мы спали обнявшись, и ночь напролет
Я невыносимо хотела ее.
Она стала мне жизнью без рваных рифм,
Она ласкалась щенячьими, женскими.
Хотелось в Амстер, в Париж и в Рим,
Чтоб хладнокровно после летать в Ижевски.
В ее пальцах стучал барабанный блеск,
А в моих маячил туманный блюз,
Но даже в самом чреве небес
Я знала: кроваво ее люблю,
Я знала, что соль незаживших вен,
Не дернув бровью отдам взамен
За сон ее на полотне груди,
За страх исчезнуть в смоле рутины,
За смех, за ладони, за розу губ,
За сына, что нежноотважен, как гунн.
А кто-то мне говорил: уймись,
Ты так юна (по английски - мисс)
Все проходит. И это пройдет.
Но я мимо библий люблю её.
(с) Яшка Казанова
***
в какой-то момент она исчезает -
больше не делит с тобой уютное обжитое пространство.
ты ей звонишь, одной ногой вываливаясь из транса,
пытаешься быть ласковым, вежливым: "ну как там дела, заяц?"
слышишь в ответ: "пошел ты к чёрту, мерзавец!"
и понимаешь - она снова права в каждой буковке. не придраться.
в какой-то момент ты ревёшь прямо в офисе
от "абаржацо!" ролика про котёнка - прислали друзья по скайпу -
и мечтаешь себе, чтобы нашелся один маломальский снайпер,
который не промахнётся. "ох, Вы знаете,
такая трагедия, такой молодой... были знаки!
но он всерьёз их не принимал - хорохорился."
в какой-то момент всё становится плавным:
- вот звонит мама, рассказывает про погоду и про соления,
- вот кофе кипит, выбулькивая из турочки, к сожалению
- вот мама опять: про бабушку, и про тётю галю, и про дальнейшие планы
- вот ты кому-то врёшь = сочиняешь = впариваешь неправду
- вот народ у метро, а за народом торчит замерзший памятник Ленину
в какой-то момент ты просто тычешься мордой
небритой дней пять, не мытой почти, немодной -
вот такой мордой мнёшься на предновогодней пьянке в липкую всеобщую радость
и шепчешь себе под нос: "ушла в четверг. но ведь три недели тихонечко собиралась!"
(с) Яшка Казанова
***
она сказала: "ты блядство возводишь в ранг
искусства, искусство в блядство при этом не превращая.
а что касается рваных душевных ран,
то всем, кому ты должна, прощай, так, как я прощаю."
кареглаза, смугла, полногуба, нервозна чуть,
умеет быть от смущения черезмерной и говорливой.
она почему-то уверена - я хочу
либо в постель её затащить поскорее, либо
сидеть с ней ночами, вдыхая сладчайших смол
парфюм, тревожа глазами, изматывая намёком,
но не прикасаясь. пишу, и моё письмо
похоже на шов неровный, который едва намётан
рукой, умеющей и ласкаться, и фехтовать
одновременно - кончик острой рапиры мягок.
она умывается, чистит зубы, стелет кровать,
ставит на низкий столик тарелку текущих ягод,
выбирает одну, вытирает сок,
текущий вишневой струйкой по шее... впрочем,
я очень легко представляю её лицо
и мысленно говорю ей: "спокойной ночи."
(с) Яшка Казанова
***
прости. я сломалась. две недели сомкнутых губ
привели к изменениям почвы под коленями, на которых
я, шатаясь, стою. это как поменять тайгу
на пустыню, букварь поменять на тору
и на жесты - слова. впрочем, все, что касается рук
стало лишь обострённей - от ногтей до моторики. лето
по ключицам течёт. животные нервы орут,
доставая вибрацией вопля до рамок скелета,
вырываясь за рамки, тревожа пространство. ты
это знаешь. прости. я сломалась. прости. я сломалась глубже,
чем мне думалось. позвоночник прямой, как штык.
плюс один портсигар - на завтрак, обед и ужин.
(с) Яшка Казанова
***
я мало сплю. слегка темнеют веки,
и цвет лица фарфоровый. декабрь.
свиданья в 7 утра на рыжей ветке.
прошу тебя - не пользуйся духами.
оставь свой запах солнечного сланца
припухшей верхней и пушку над нею.
в полупустом вагоне целоваться,
молясь о перегонах подлиннее;
дыханьем согревать твои ладони;
подмигивать бомжам, глядящим косо...
на рижской тайно помечтать о доме.
и отпустить тебя. на третьяковской
(с) Яшка Казанова
***
Cтань моим невесомейшим опиатом,
отрави меня медленно и легко,
чтобы каждый нерв мой и каждый атом
пропитался маковым молоком.
мне браслетом запястье взорви, внезапно
дернув правой, накапай водки в бокал,
ощути ее жесткий железный запах,
чешуей отзывающийся в боках
и подбрюшье терзающий, как терзает
жертву волк, обладающий до костей
этой жертвой. выдерживаю экзамен,
гну петлей плетеный упругий стек,
чтобы он был послушен в твоих ладонях.
бей меня, от любви задыхаясь, бей,
становясь с каждым взмахом еще медовей.
я протяжным стоном сгорю в тебе.
поцелуй меня глубже. залей мне в горло
раскаленный сладкий свинец слюны
и коснись нагим языком нагого
моего языка.
(с) Яшка Казанова
-
-
15.07.2011 в 17:20-
-
15.07.2011 в 17:25-
-
15.07.2011 в 17:27эти не сказала бы, чтобы прям вот аж до глубины души.
но тоже замечательные.
а есть прям вобще "ах!"
так что удачи в изучении)) я тож почитаю её на выходных)