понедельник, 27 сентября 2010
Когда живёшь сквозь отведённое время... Может случиться, что происходит с тобой какое-то событие, которое заставляет тебя совершать определённые поступки и принимать определённые решения, причём у тебя есть свободный выбор - хочешь, сделай так, хочешь, этак. Но если ты примешь правильное решение, то дальнейшие вещи, которые с тобой будут происходить - это уже будут не просто случайные, события... Они будут обусловлены тем выбором, который ты сделал. Но в общем, если ты опять встал на перепутье и опять принял нужное решение, потом перед тобой встанет выбор, который тебе уже не покажется случайным, если ты, конечно, догадаешься и сумеешь осмыслить его. И твоя жизнь перестанет постепенно быть просто набором случайностей, она превратится... в сюжет, что ли, всё будет соединено некими логическими, не обязательно прямыми связями, и вот это и будет твоя судьба. На определённой стадии, если ты достаточно далеко зашёл по своей стезе, твоя жизнь настолько превращается в сюжет, что с тобой начинают происходить странные, необъяснимые с точки зрения голого рационализма или твоей теории случайных событий вещи. Но зато они будут очень хорошо вписываться в логику сюжетной линии, в которую теперь превратилась твоя жизнь. То есть судьбы просто так не бывает, к ней надо прийти, и если события в твоей жизни соберутся и начнут выстраиваться в сюжет, тогда тебя может забросить в такие дали... Самое интересное, что сам человек может и не подозревать, что с ним это происходит, или представлять себе происходящее в корне неверно, пытаться систематизировать события в соответствии со своим мировоззрением. Но у судьбы - своя логика.
(с) Дмитрий Глуховский "Метро 2033"
Надежда – это как кровь. Пока она течет по твоим жилам, ты жив. Я хочу надеяться.
читать дальшеКогда много лет живешь бок о бок со смертью, страх умереть уступает место равнодушию, фатализму, суевериям-оберегам и звериным инстинктам.
Доведя женщину до слез, утешить ее, не перешагнув через себя, нельзя.
Натужный скрежет гермозатворов, навсегда разделяющих мир живых и мир мертвых. мертвых. По инструкции ворота должны были окончательно запереться не позже чем через шесть минут после подачи тревожного сигнала, невзирая на то, сколько людей оставалось по другую сторону жизни. В тех, кто пытался препятствовать закрытию, рекомендовалось стрелять.
Сможет ли сержантик, охранявший станцию от бездомных и пьяных, выстрелить в живот мужчине, который пытается задержать огромную железную махину, чтобы успела добежать его сломавшая каблук жена? Сумеет ли нахрапистая турникетная тетка в форменном кепи, весь свой тридцатилетний стаж в метро совершенствовавшаяся в двух искусствах – не пускать и свистеть, – не пропустить задыхающегося старика с жалобной орденской планкой? Инструкция отводила всего шесть минут на то, чтобы превратиться из человека – в механизм. Или в чудовище.
«Агрессия свойственна охотникам, – подумал Гомер. – Тем, кто питается падалью, в ней нет нужды, как нет необходимости убивать. Все живое рано или поздно умирает само. Умерев, оно все равно станет их пищей. Нужно просто подождать».
возвращения никогда не бывают случайны. Возвращаются, чтобы изменить что-то, чтобы что-то исправить. Иногда сам Господь ловит нас за шкирку и возвращает в то место, где мы случайно ускользнули из-под его ока, чтобы исполнить свой приговор – или дать нам второй шанс.
– Скажи, Хантер, там, на Нагорной… Тебя-то они почему не тронули?
Прошло несколько тягостных минут, – настаивать Гомер не отваживался, – прежде чем тот еле слышно дал ему короткий, угрюмый ответ.
– Побрезговали.
Когда тебе двадцать, и к убийству, и к смерти относишься куда легкомысленнее, да и вся жизнь кажется игрой, которую, если что, можно начать заново. Неслучайно все армии мира укомплектовывались вчерашними школьниками. А вот распоряжался играющими играющими в войну юнцами тот, кто умел видеть в тысячах дерущихся и гибнущих людей – синие и красные стрелочки на картах. Тот, кто умел забывать об оторванных ногах, о вывороченных кишках и разваливающихся черепных коробках, принимая решение пожертвовать ротой или полком.
делом всей жизни нельзя заниматься на полставки. Нечего кокетничать с судьбой, обещая ей непременно всецело отдаться ему чуть позже, в следующий раз… Другого раза может не случиться, и если он не решится сейчас, ради чего ему потом быть?
– Я не смогу тебя вечно спасать. Буду занят собственной шкурой. Да вдвоем там и не пройти. Даже мне самому без гарантий.
– Ты не понимаешь, мне нужно с тобой, я должен… – Гомер судорожно искал повод, зацепку.
– Должен подохнуть со смыслом? – равнодушно закончил за него бригадир.
Гомер, все еще пытаясь отсрочить расставание, спросил у нее:
– Что этот нелюдь с тобой сделал?
– Ничего, – отозвалась она, ковыряясь в замке. – Не успел. Он не нелюдь. Обычный человек.
Жестокий, глупый, злопамятный. Как все.
Она не знала наверняка, ради чего обритый убил тех людей с дрезины. Но если он стрелял, чтобы спасти ее, Саша смогла бы его оправдать. Она честно пыталась в это поверить, а у нее не получалось. Правдоподобнее было другое объяснение: убивать ему проще, чем просить.
– У меня для тебя подарок. – Старик вылез из-за стола и положил сверток на покрывало рядом с девушкой.
– Зачем? – клацнула она клешней, не показываясь из раковины.
– А зачем вообще люди дарят друг другу что-то?
– Чтобы заплатить за добро, – уверенно ответила Саша. – Которое им уже сделали или о котором они потом попросят.
– Иногда полезно увидеть себя со стороны, – усмехнулся Гомер. – Помогает многое о себе понять.
– И что я должна о себе понять? – насторожилась она.
– Есть люди, которые никогда не видели своего отражения и поэтому всю жизнь принимают себя за кого-то другого. Изнутри часто бывает плохо видно, а подсказать некому… И пока они случайно не натолкнутся на зеркало, будут продолжать заблуждаться. И даже когда посмотрят на отражение, часто не могут поверить, что видят самих себя.
Душа ведь не бывает черной от рождения. Сначала она прозрачная, а темнеет постепенно, пятнышко за пятнышком, каждый раз, когда ты прощаешь себе зло, находишь ему оправдание, говоришь себе, что это всего лишь игра. Но в какой-то момент черного становится больше. Редко кто умеет почувствовать этот момент, изнутри его не видно.
Музыка – самое мимолетное, самое эфемерное искусство. Она существует ровно столько, сколько звучит инструмент, а потом в одно мгновение исчезает без следа. Но ничто не заражает людей так быстро, как музыка, ничто не ранит так глубоко и не заживает так медленно. Мелодия, которая тебя тронула, останется с тобой навсегда. Это экстракт красоты. Я думал, им можно лечить уродство души.
Быть честным – худший способ соблазнить девушку.
@темы:
Цитаты
-
-
28.09.2010 в 15:08не избитых, поверхностных, а именно со смыслом.
-
-
28.09.2010 в 16:14-
-
28.09.2010 в 16:57но "Метро 2034" цепляет чувствами.. перечитывала 3 раза, так зацепило!
-
-
28.09.2010 в 19:39Не спорю, но увы и ах первое "Метро" мне попалось в формате pdf с функцией защиты от копирования. А мне как раз переизбыток чувств во втором "Метро" и не понравился. Да, я не верю в живого Хантера.
-
-
28.09.2010 в 19:44ведь ее сначала выложили в сети, а потом только напечатали
насчет Хантера - больная тема -)
в книге не стала бы менять ничего! он там просто герой любой женщины - брутальный и бесчувственный, которого так и хочется изменить в лучшую сторону и согреть своей любовью
но я бы хотела более определенной концовки этой истории..
-
-
28.09.2010 в 20:09Я её тоже в первый раз в электронке читал. Самое забавное, ещё года за полтора до того, как вышло второе её издание и она стала популярной. А так, если будет настроение и время на работе её третий раз перечитать, найду вариант с возможностью копирования)
-
-
01.10.2010 в 14:04