Нет такого доверия, которое теряется за раз. Ты либо веришь, либо хочешь верить.
Верить можно только тому, кого любишь, и под собой она, вера, подразумевает готовность забыть о своем эгоизме. Так мы любим родителей, так мы любим свою домашнюю собачку и так мы поверим тем единственным, кого, если повезет, встретим. Или уже встретили: всецело на ваше усмотрение.
В любом другом случае мы имеем лишь желание верить, подстроенное социальными догмами и страхом узнать о себе больше, чем готов в себе признаться сам.
Мы боимся себя, не признавая своих истинных целей и чувств, и это слабость. Слабость порождает ложь, потому что это легко, гораздо легче, чем говорить правду.
Слабый человек только ЖЕЛАЕТ верить, но на самом деле никогда и ни кому не поверит.
Настоящее мужество не в мускулах или мотоциклах, а в доверии близким, в достоинстве этого доверия. К сожалению, это сложная грамота, и гораздо проще стать себялюбивым тираном и расплываться киселем в своим самолюбии, в своей уникальности и в своей незаменимости. Печально.
Верить можно только тому, кого любишь, и под собой она, вера, подразумевает готовность забыть о своем эгоизме. Так мы любим родителей, так мы любим свою домашнюю собачку и так мы поверим тем единственным, кого, если повезет, встретим. Или уже встретили: всецело на ваше усмотрение.
В любом другом случае мы имеем лишь желание верить, подстроенное социальными догмами и страхом узнать о себе больше, чем готов в себе признаться сам.
Мы боимся себя, не признавая своих истинных целей и чувств, и это слабость. Слабость порождает ложь, потому что это легко, гораздо легче, чем говорить правду.
Слабый человек только ЖЕЛАЕТ верить, но на самом деле никогда и ни кому не поверит.
Настоящее мужество не в мускулах или мотоциклах, а в доверии близким, в достоинстве этого доверия. К сожалению, это сложная грамота, и гораздо проще стать себялюбивым тираном и расплываться киселем в своим самолюбии, в своей уникальности и в своей незаменимости. Печально.