Уж за полночь. Звезды в небе.
Тихо движется луна.
Что-то вспомнил я о хлебе,-
Не достал, моя вина.
Любоваться бы природой
Над обрывом, над крутым,
Так вот дед застрял с подводой,
Подозвал, увидев дым.
-Вижу ты, сынок, скучаешь,
И не местный, и один.
-Ты пока про все узнаешь,
В яму слезет твой кретин.
Мы толкаем. Конь усталый
Все к обрыву норовит.
С виду вроде и не старый,
А покончить жизнь спешит.
Кто помог нам от обрыва
Отвести его беду?
Или наша речь учтива,
Или звездочка во лбу?
читать дальшеРаспрягая бедолагу.
Дед печально говорит:
- Этот конь дал как-то маху,
А теперь себя винит.
Он ходил в одной упряжке
С кобылицею одной,
Был ребенок у бедняжки.
Нет! Отец совсем другой.
Дело ведь не в жеребенке,
все тянуть они могли.
Вел себя под стать мальчонке,
Так вот, фыркая, и шли.
А отпустишь их в ночное.
Никогда с ней не стоит.
А на утро, как дурное,
Под ее окном торчит.
И ты знаешь, не заходит
Он в упряжку без нее:
Все гарцует, мордой трусит,
Что за странное зверье!
Дед подкуривал все чаще,
Будто думал кто о нем.
Или так рассказ был слаще,
Под лунной, как будто днем.
-Но однажды кобылица
Не пошла в упряжке с ним.
Ты бы видел! Вся станица
Воевала с ним одним.
Вроде бы с судьбой смирился
И двухконку тащит сам.
Но зачем в обрыв стремится
Неужели легче там?
Я прижег окурком палец.
Дед опять заговорил:
-Хочешь есть? Пойдем в подвалец,
Да расскажешь, как ты жил.
-Дед спасибо! Уже поздно,
Ни к чему старух будить.
А как жил? Мне будет нужно
Твой рассказ весь повторить.