Когда ты жил, жил. жил, жил. и вот уже и дожил. До своих 20 или 25, или 30,
или 35, или 40, или 45, или 50, или 55, или 60, или 65, и так далее лет. Вот
ты дожил и живешь но ты же не чувствуешь себя ни молодым ни старым, ты
чувствуешь себя нормальным. Это просто вокруг тебя молодые или старые люди.
И
вот в этом возрасте, в любом возрасте, вдруг застал, раз, и застал тебя, и
поймал тебя вечер, который лепит или снегом или дождем, лепит в стекло твоего
автомобиля и 'дворники' не справляются а у тебя такой жизненный период, когда
глаза твои все время прищурены, и вечерние фонари от этого дают такие
длинные-длинные лучи, а еще в твоих ресницах застряла. Слеза. А эта слеза -
это самая лучшая линза, самая лучшая оптика для того чтобы увидеть всю свою
жизнь насквозь.
И ты мчишься, прибавляешь скорости и мчишься, и вдруг чувствуешь, но
совершенно спокойно чувствуешь, что где-то рядом, в потоке машин мчится
твоя смерть.
Hо ты спокоен, потому что ты уже дожил до своих 20 или 25, или 30, или 35, и
так далее лет, и ты едешь на своем автомобиле, потому что к твоим 20 или 25,
или 30, или 35 годам должен же быть у тебя в конце концов свой собственный
автомобиль! Чтобы почувствовать что рядом едет твоя смерть.
А как она выглядит эта смерть? Это же не ведь не такая худая, страшная,
старая, женщина в черной одежде с косой. Hет. Это нормальный мужчина, который
тоже дожил до своих 25, или 30, или 35 и так далее лет. И у него тоже сегодня
может быть плохое настроение и тоже застряла слеза в ресницах.
И он не проверил тормоза, или наоборот проверил, но выпил водки, и мчится
навстречу или следом или впереди.
И может быть вы, то есть ты - смерть для него.
Hо вы или ты, вы оба спокойны. Потому что чего бояться то? Вы же уже взрослые
люди. И вы спокойно садитесь в самолет и доверяете свою жизнь пилоту, которого
вы не знаете, и диспетчеру, которого вы не знаете, и если у вас уже к вашим 20
или 25 или 30 и так далее годам есть уже дети, вы спокойно отдаете их врачам.
И если вы мчитесь в потоке машин, а рядом сидит кто-то. Кто-то. Просто человек
сидит рядом и вы вдруг понимаете что вы беспокоитесь за свою жизнь гораздо
меньше чем за его. И поэтому вы спокойны, хотя где-то рядом, с той же
скоростью что и у вас всегда едет ваша смерть.
И какая, собственно, разница сколько вы прожили, 20 или 25, или 30, или 35,
или 40 или 50 лет? Все равно на вашем надгробии будет тире между датами жизни
и смерти. И это тире будет у всех одинаковое. У всех оно будет одинаковой
длины.
И это тире будет всегда короче чем те лучи от тех самых фонарей, которые так
сильно видоизменила ваша слеза. Маленькая слеза, которая застряла между
ресниц.
И вот так вы едете, едете. И вы спокойны. Потому что, а чего бояться то?
Hу вы же здесь все знаете. Все знаете, или догадываетесь. Ведь мы же...
Ведь мы же уже... взрослые люди. Ведь мы... Ведь мы - взрослые люди.
А чего бояться то? Ведь мы - взрослые люди. Так что чего бояться?
Тем более нам уже 20 или 25, или 30, или 35, или 40, или 45 или 50 и так
далее...
Так что... чего бояться?