[niceworld]

Я вам сейчас ужасное скажу (только вы никому не говорите, а то погубите меня):
я очень-очень сильно люблю мужчин.
Таких – взрослых, больших, волосатых, которые пахнут мужчиной.
И молодых люблю, которые цветами и молоком.
А женщин – нет. Они же все дуры, дуры, а те, которые не дурры, те истерички.
А те редкие, что не дуры и не истерички, те уводят моих любовников, а я потом плАчу.
Поэтому я их не люблю, но говорю с ними, «девочки» говорю, «девочки».
Я бы лучше с мужчинами разговаривала, но они же не отвечают.
И не любят. У них не получается любить долго.
Они стараются, честно, но всегда уходят, а потом я плАчу.
А девочки остаются – такие, как есть, дуры, истерички, -
даже те, которые уводили моих мужчин, и те потом возвращаются.
Я смеюсь над ними, обижаю, обманываю, злю и злюсь,
но они как-то ухитряются любить, не знаю даже, как и чем.
Вот, говорят, учены толком не понимают, чем кошки мурлычат, -
чтобы это выяснить, надо ее вскрыть, а кошка перестаёт мурлыкать, когда её вскрывают.
Женщины в отличие от кошек любят всегда, даже в процессе вскрытия.
И я всё ищу – чем же, как же?
Нужно тихо подкрасться и сесть среди женщин, как среди птиц, дождаться,
когда они успокоятся и начнут подходить, слетаться, трогать.
Кормить с руки конфетами, петь им песенки, развлекать, баловать, усыплять, ждать, когда полюбят.
И тогда уже можно тонким и острым надрезать, смотреть, что там под кожей,
чем она мурлычет, поет, вздрагивает, почему не уходит, когда режешь…
И главное, главное – почему я не ухожу?

___________________________________________________________________________________


Ты ж моя курочка… так смешно наблюдать, как он водит тебя теми же дорогами, теми ж кругами Раечки и Адочки,
теми же тропинками парка, ебёт под теми же кустами, целует в лоб на той же станции метро.
Не стану смотреть, как ты кончаешь, но, пожалуй, подержу за правую руку,
посчитаю пульс, когда ты ляжешь на пол в своей чистенькой кухне, чтобы сдохнуть от боли.
Я послежу за твоими зрачками: вот они неподвижны и слепы, а вот начинают двигаться,
обегают трещину на потолке, высматривают паутину в углах, скользят по стенам.
Ты поворачиваешь голову, отмечаешь пыль под батареей, ламинат охлаждает щёку,
даже приятно, и почти у самого лица друг видишь крупного рыжего таракана.
Не ори, дура.
Стукнулась башкой об стол, завертелась в поисках тапка,
но сама же собиралась умереть с босыми ногами, потому с позором бежала,
захлопнула дверь и некоторое время гадливо содрогалась.
Вот так и я, дорогуша, вот так и я...

(с) Марта Кетро