Что можно сказать о девушке, которая умерла в двадцать пять лет?
Что она была красива. Умна. Любила Моцарта и Баха. Армстронга. Битлз. И меня. Однажды, когда она нарочно свалила меня в одну кучу с этими музыкальными знаменитостями, я спросил, в каком порядке располагаются ее привязанности, и она, улыбнувшись, ответила: "В алфавитном". Я тоже улыбнулся тогда. А теперь сижу и гадаю, как я значился в ее списке: если по имени, то я шел следом за Моцартом, а если по фамилии - вклинивался между Армстронгом и Бахом. Так или иначе, первым я бы не оказался. Глупо, наверное, но это не дает мне покоя - ведь я вырос с мыслью, что всегда должен быть первым. Семейная черта, понимаете?
- Из чего это видно, что ты такая умная?
- Хотя бы из того, что я никогда бы не пошла с тобой в кафе.
- Да я бы тебя никогда не позвал.
- А вот из этого, - заявила она, - и видно, что ты глуп.