Прощаясь, Мы никогда не прощаемся! Уходя - возвращаемся! Не просим, но прощаем! Цени меня, как ценю я тебя - Храни последние слова, Как сердце хранит обещания!
А твоего солнца хватит на десять Африк. А твоего холода — на несколько Антарктид…
Почему болит душа? Кто решил, что её нет?
Почемунепонятная боль в солнечном сплетении заставляетзадыхаться?Человек, ни разу не чувствовавший этого, счастливыйчеловек; а, может, наоборот, несчастный.
Говорят, мозг должен обязательно работать. Может,должна "работать" и душа? Просто её работа - это страдание. А если она не страдает, то она не живёт.
Почему тогда нет таблеток? Ведь есть таблетки от головной боли и даже от сердечной.
Чем душа хуже? Тем,что её нет?.. Но болит.Что болит? Как болит? Необъяснимо.
Человек просто чахнет на глазах, медленно умирает,перестаёт "жить". Нет! Он живёт, но внутри он умер.Ему трудно бороться с тем, что внутри, и он предпочитает сдаться.
Душа болит. Но есть лекарство. Есть что-то нечто,вроде бальзама - помазал и не болит. Это любовь.Точнее, счастливая любовь; несчастная лишь увеличит рану.
Любимый человек - это человек всех моих помыслов,надежд и желаний. И я не знаю: любовь ли это, или просто безумие, желание, или просто схождение с ума.
Я потеряла смысл, нить жизни. Она была у меня в руках, Я так крепко её держала, что незаметно для себя упустила.
Её конец поймал он, и я стала принадлежать ему.Мне не надо много. И физическая близость с ним не главное. Мне необходимо видеть его, слышать его голос,иначе жизнь во мне умирает, вернее, желание жить гаснет.
Я всё реже обращаю внимание на других. И если раньше мне доставляло радость внимание мужчин, теперь оно раздражает меня.
Поцелуй с другим кажется преступлением. Моя плоть принадлежит лишь ему.
и все в одном и боль и нереальное чувство любви....если укоротить это ненавистное расстояние между нами....если бы...на всегда...
Такие слишком медовые эти луны, такие звезды - острые каблуки, меня трясет от каждого поцелуя, как будто губы - голые проводки, а мне бы попивать свой чаек духмяный, молиться молча каждому вечерку, меня крутили, жили, в ладонях мяли и вот случайно выдернули чеку, за это даже в школе бы физкультурник на год освободил от своей физры, меня жует в объятьях температурных, высинивает, выкручивает навзрыд, гудит волна, захлестывает за борт, а в глазах тоска, внутри непрерывный стон, но мне нельзя апрель - у меня работа и курсовик пятнадцатого на стол.
Играю свои безвыигрышные матчи, диктую свой отточенный эпилог, чтоб из Москвы приехал прекрасный мальчик, и ткнулся носом в мой обожженный лоб. А дома запах дыма и вкус ванили, а дом-то мал и грязен, как я сама, а мне не написали, не позвонили, не приоткрыли тайные закрома. Таскаюсь по проспектам - как будто голой, да вот любой бери меня не хочу - и город цепко держит клешней за горло, того гляди задушит через чуть-чуть, приду под вечер, пью, залезаю в ванну, как тысячи таких же как я девиц, а что у вас немедленно убивало, здесь даже не хватает на удивить.
И это не любовь - а еще покруче, всё то, что бьет наотмашь, издалека. Такие слишком синие эти тучи, такие слишком белые облака.
Ребята, мой плацдарм до травинки выжжен, разрытые траншеи на полдуши. Ребята, как же я вас всех ненавижу, всех тех, кто знает, как меня рассмешить. Вы до конца на мне затянули пояс, растерли закостенелое докрасна, а после - всё, свободна, билет на поезд и поезжай в свой Питер. А в нем весна.
Но мне в большом пакете, сухпай на вынос отдали, нынче кажется, всё на свете, мне б успокоить это, что появилось хоть выносить, оставить в себе до смерти. Да вы богатыри - ведь пробить непросто махину эту - а по последней версии сто шестьдесят четыре живого роста, полцентнера почти неживого веса. Да я вернусь, когда-нибудь, да наверно, опять вот так, минуточкой, впопыхах, но у тебя очки и немножко нервно и волосы - специально, чтоб их вдыхать.
И как я научилась при вас смущаться и хохотать до привкуса на губах, как вы так умудряетесь помещаться в моей башке, не большей чем гигабайт? В моих руках, продымленных узких джинсах, в моих глазах, в прожилочках на висках, как удалось так плотно расположиться, и ни на миг на волю не отпускать? А жизнь совсем иначе стучит и учит - не сметь считать, что где-нибудь ждут-грустят. Как вы смогли настолько меня прищучить, что я во сне просыпаюсь у вас в гостях? Ведь я теперь не смогу уже по-другому, закуталась в блестящее волокно. Такие слишком длинные перегоны, такой свистящий ветер через окно.
Уйдите и отдайте мое хмельное, земное одиночество, мой фетиш.
А может быть я просто немножко ною, чтобы проверить, всё ли ты мне простишь. (c) izubr
"Я не знаю, что будет завтра. Но сегодня на крышах праздник..."
Есть люди - библиотеки. у них всегда можно чему-то научиться, открыть для себя новые горизонты знаний, особенно, если запастись терпением и не лениться потратить много свободного времени.
Есть люди - лабиринты. они непредсказуемы, никогда не угадаешь, что ждет за поворотом и в какие дебри заведут взаимоотношения, но чем сложнее загадка, тем интереснее процесс ее разгадывания.
Есть люди - зеленые долины. с ними легко и безмятежно, с ними оставляешь в стороне все свои проблемы и тяготы, удается расслабиться и отдохнуть, хоть на минуту забыв о том, что за окном на самом деле дождь и слякоть, а в раковине немытая посуда.
Есть люди - ветер. сегодня здесь, завтра там, ничего нет постоянного и устойчивого, увлечения сменяются одно другим, ни на чем долго не задерживаясь.
Есть люди - фейерверки. у них взрывной темперамент, и они дарят ощущение праздника, ощущение жизни на полную катушку, бесконечного карнавала, пока хватит сил. будь счастлив, ведь время летит так быстро.
Есть люди - цветы. с ними надо быть очень осторожными, оберегать и защищать от непогоды, ибо они хрупки и ранимы. Но в этой хрупкости и есть своя прелесть и привлекательность - они позволяют о себе заботиться и чувствовать себя сильным.
Есть люди - гранит. с ними всегда можно быть уверенным, что ничего не случится и что всегда находишься под защитой. есть на кого опереться и положиться в трудной ситуации.
Есть люди - бездны. знаешь, что кончится плохо, но тянет, тянет заглянуть за край, коснуться рукой неизведанного.
А есть люди - бриллианты. ты смотришь на него. и каждый раз открывается новая грань человека. и неважно отрицательные или положительные. просто изучаешь и восхищаешься. (с) не знаю
никто не хочет любить в нас обыкновенного человека
— Не перестаю тебе удивляться. Ты занимаешься здесь, в подвале, тем, что любой другой агент выбросил бы в корзину. — Поэтому я и сижу в подвале, Скалли. — Ты здесь потому, что они боятся тебя, твоей непреклонности. Они знают, что даже если они выбросят тебя посреди пустыни и скажут «истина где-то там», ты попросишь лопату. (c) X-files
Пусть волны залижут дворец мой,как свежую рану,его я в минуту отлива построю опять,а если не будет прибой его стены ломать,что строить я стану?
Вот мы с ним два дурака-нравимся друг другу безумно,а первый шаг никто не делает;он-потому что стесняется,я-потому что гордая.... Видимо,так и будем сидеть до скончания века,и смотреть на статус друг-друга-"on-line"......... (с)Замок_Из_Песка...
«Что же ты делаешь, дурока, это пройдет, у меня тоже было. Это не страшно, он не достоин, я же забыла – забудешь и ты.» «У нас все не так, у нас как в кино», а сама зарыдала, завыла, «Он меня любит, любит!» - Я готова доказывать им до хрипоты.
Больно, даже противно, но как-то еще все же верится в этот бред. Без повода плачется, очень хочется спать, лишь бы только не снился. А он позвонит в пять утра, разбудит, пьяным голосом скажет: «Привет! Я люблю тебя, слышишь, хорошая?» И зачем только появился...
Мы просто не знаем, что с этим делать, то сиропом течем, то ядом. «Я же знаю, что я не подарок, надменная, эгоистичная, Только нет у меня большей слабости, чем с тобой просыпатся рядом. Я люблю тебя.» - Шепотом, я боюсь этих слов, слишком личное.
Вот уже не звонит, не пишет, не отвечает, и совсем не больно, И не любит, я знаю, я никогда и не верила, честно-честно. Только я опять проревела всю ночь, собралась уходить, довольно, На следующий день мы друг друга вернем, глупо, стыдно и неуместно.
И звонки, и «прости», и «люблю», все как раньше, я совсем не устала. Сумашедшие, но это любовь, такое никому незнакомо, А в висках все стучит: «Не глупи, хватит, ты призналась, ты проиграла.» Но у нас не так, у нас как в кино, и со мной у него по-другому.
Я смогла бы отрезать, стереть, послать, разбить как любимую вазу. Я могу, только что-то не хочется просто так прорыдать и забыть. Да и в конце концов, умирать ведь тоже не так мучительно сразу, Но если медленно, до последнего веришь, что сможешь еще пожить.
Моя кроха, учись говорить: «Я люблю» В этой Богом забытой, суровой глуши, Где вселенское счастье равняется дню – Повторяй, по слогам: «Я Лю-блю»… не спеши.
читать дальшеНе спеши, заучив эту фразу, без чувств Повторять каждый день, каждый прожитый час, Не спеши обнажать мимовстречному бюст, Сокровенную тайну загадочных глаз.
Не спеши говорить беззаботно: «Люблю», Не спеши преломлять в искажении линз Свою тайную страсть – бесконечное «-блю» В ожидании клятвы: «Навечно твой принц»
Не спеши созерцать колебания звёзд От дрожания хрупкой, девичьей души. И почувствуй – мы вместе гуляем средь грёз, По аллее «Двоих» в полуночной тиши…
Моя кроха, забудь это слово «Люблю», Все ошибки и горечи прежних утрат: Ты одна лишь такая – с большой буквы You. Остальные – лишь временный мой маскарад.
…Это слово для многих не больше, чем звук Это слово, поверь мне, совсем не для нас: Мы душою вдвоём, но в тумане разлук …Просто мимо друг друга проходим подчас.
"Да, я на самом деле очень добрый. Только по щекам никто не гладит и не спрашивает что мне снилось." М. Фрай
Глупость - самая увлекательная штука на свете. Интеллект слишком скучен. Все его пусти известны наперед и все реакции предсказуемы. А вот выдающуюся глупость понять невозможно. В ней всегда есть новизна, непредсказуемость, тайна. Разве можно мечтать о чем-то лучшем?
- Господин Сильвер, у жокеев на скачках есть старый обычай: если тебе случилось вылететь из седла, надо сразу, пока не задрожал от страха, снова проскакать ту же самую трассу. Для профилактики шока и психических травм. Вы готовы к старту? Или подождем еще немного?
- Вы плакать не пробовали? - спросила она затем. - Это успокаивает, елси уметь выплакаться. Выматывает. Потом наступает безутешный покой. Только не всегда это получается. Время плача быстро проходит. Лишь потом понимаешь, какое это хорошее было время. Затем приходит страх, оцепенение и отчаяние. И тогда единственное, что удерживает человека в жизни, - это его воспоминания.
"Надо что-то любить, - сказал мне Блэк, - иначе мы пропадем. Но разве мы еще способны на это? Любить не от отчаяния, а обычно, со всею полнотой самоотдачи? Кто любит, тот не совсем пропащий человек, даже если он теряет то, что любит; что-то все равно останется - образ, отражение, пусть даже омраченное гневом, - останется негатив любви. Но разве мы еще способны на это?" ...Обязательно нужно что-то любить, поучал он меня, иначе ты не человек, а живой труп. А искусство - самый надежный объект любви. Оно не переменится, не разочарует, не сбежит. Разумеется, любить нужно и самого себя, добавил он, покосившись в мою сторону, в конце концов, кому неведомо это чувство? Но тут ты одинок, а вот на пару с произведением искусства в качестве близнеца твоей души - совсем другое дело. Искусства в любой его форме - живописи, музыки, литературы.
сначала адреналин, мощный всплеск, не соображаешь ровным счетом ничего, да и некогда соображать и ты понимаешь, что живешь, живешь на полную катушку, но когда он тебя предает - ты понимаешь, что ты игрушка любимая, но игрушка.. (с.)Стритрейсеры