Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Я ищу выход.
Мне, как всегда, очень нужно его найти. Я привыкла к логическим конструкциям и правильным выводам. Любая сложность должна заканчиваться решением. Или принятием.
Я ищу выход.
Выход из замкнутого круга по орбите безумия, который назвали любовью. Я завидую шестнадцатилетней девочке, которая с уверенностью доказывала, что любовь — это всего лишь красиво построенная иллюзия. Я завидую шестнадцатилетней девочке, которая не умела Любить. Она была умнее меня. И она всегда добивалась того, чего хотела. У нее получалось все и всегда, и ей с лихвой хватало любви к жизни и себе в ней.
Я ищу выход.
Но нахожу только ошибки. Вернее, глупости. Я не могу отпустить или примириться. Жизнь от души смеется над моими попытками зачеркнуть и расстаться.
А я хожу по пустому Питеру пешком и наугад. Пустому — потому что знаю, что не встречу на улицах любимого человека. С некоторых пор люди истончились и превратились в полупризраков. Я совсем перестала их замечать. И в ушах теперь всегда музыка. С некоторых пор я боюсь надолго оставаться наедине с мыслями. Потом зазвонит телефон. Я стисну зубы и с усилием улыбнусь, прежде, чем снять трубку. Мне даже не нужно смореть на номер — я точно знаю, что это не он, а остальное не имеет значения. Разве что позвонит лучшая подруга и я на несколько минут посмотрю на жизнь ее глазами. Но это будет не она. Чужой голос спросит: «Встретимся сегодня вечером?»
Я вспомню неубранную комнату, груду немытых чашек у компьютера, двор из открытого окна, который не капельки не изменился с прошлой зимы, валерьянку под подушкой, тикающие часы и интернет, где он почти всегда онлайн. Сглотну и очаровательным голосом отвечу: «Да, конечно. Буду рада видеть». А после разговора захлопну раскладушку и только потом вспомню, что даже не узнала, кто мне звонил. С кем сегодня я буду пить мартини, чьими сигаретами будут пахнуть волосы, в чьи глаза буду смотреть, не видя в упор, в чьей компании я буду отчужденно-безразлично наблюдать себя со стороны. Когда два года назад отец лежал в больнице, а я до ночи шлялась на Площади, было почти то же самое. Но у дежавю тоже нет ответов.
Я ищу выход.
А, может быть, просто бьюсь об стекло новогоднего шара. Со снежинками, блестками и красивыми фигурками. Куда меня запаял какой-то шутник. И отставил шарик пылиться в дальний угол шкафа. А я все бьюсь об секло, вместо того, чтобы сесть в вафельный сугроб и смотреть, как кружатся в воде снежинки.
Я все равно ищу выход
Мне, как всегда, очень нужно его найти. Я привыкла к логическим конструкциям и правильным выводам. Любая сложность должна заканчиваться решением. Или принятием.
Я ищу выход.
Выход из замкнутого круга по орбите безумия, который назвали любовью. Я завидую шестнадцатилетней девочке, которая с уверенностью доказывала, что любовь — это всего лишь красиво построенная иллюзия. Я завидую шестнадцатилетней девочке, которая не умела Любить. Она была умнее меня. И она всегда добивалась того, чего хотела. У нее получалось все и всегда, и ей с лихвой хватало любви к жизни и себе в ней.
Я ищу выход.
Но нахожу только ошибки. Вернее, глупости. Я не могу отпустить или примириться. Жизнь от души смеется над моими попытками зачеркнуть и расстаться.
А я хожу по пустому Питеру пешком и наугад. Пустому — потому что знаю, что не встречу на улицах любимого человека. С некоторых пор люди истончились и превратились в полупризраков. Я совсем перестала их замечать. И в ушах теперь всегда музыка. С некоторых пор я боюсь надолго оставаться наедине с мыслями. Потом зазвонит телефон. Я стисну зубы и с усилием улыбнусь, прежде, чем снять трубку. Мне даже не нужно смореть на номер — я точно знаю, что это не он, а остальное не имеет значения. Разве что позвонит лучшая подруга и я на несколько минут посмотрю на жизнь ее глазами. Но это будет не она. Чужой голос спросит: «Встретимся сегодня вечером?»
Я вспомню неубранную комнату, груду немытых чашек у компьютера, двор из открытого окна, который не капельки не изменился с прошлой зимы, валерьянку под подушкой, тикающие часы и интернет, где он почти всегда онлайн. Сглотну и очаровательным голосом отвечу: «Да, конечно. Буду рада видеть». А после разговора захлопну раскладушку и только потом вспомню, что даже не узнала, кто мне звонил. С кем сегодня я буду пить мартини, чьими сигаретами будут пахнуть волосы, в чьи глаза буду смотреть, не видя в упор, в чьей компании я буду отчужденно-безразлично наблюдать себя со стороны. Когда два года назад отец лежал в больнице, а я до ночи шлялась на Площади, было почти то же самое. Но у дежавю тоже нет ответов.
Я ищу выход.
А, может быть, просто бьюсь об стекло новогоднего шара. Со снежинками, блестками и красивыми фигурками. Куда меня запаял какой-то шутник. И отставил шарик пылиться в дальний угол шкафа. А я все бьюсь об секло, вместо того, чтобы сесть в вафельный сугроб и смотреть, как кружатся в воде снежинки.
Я все равно ищу выход
