если мисс Ролинг Стоун наткнётся на иракский танк, даже Рэй его не прикроет.
Ничего не было просто так - если "отл.", то "Бог любит меня", если мальчик не звонит, значит, "Бог больше не любит меня" - так смешно об этом думать, Лиза, натурально, мы очень большого мнения о себе в восемнадцать лет, кажется, все только и думают, как тебе насолить; мир большой, у всех свои дела, правда. Все имеет, как правило, простые и прозаические причины, никакого Провидения, и, что самое, пожалуй, непереносимое - все не имеет никаких настоящих Финалов - ни трагических, ни счастливых, никаких, кончается скомканно и бесславно, или просто глупо, или читать дальшеперетекает во что-то другое; с этим труднее всего смириться, у нас в школе любили спрашивать про Главную Мысль Произведения - Лиза, если у произведения есть Главная Мысль, это ужасная хуйня, а не произведение. Все должно кончаться как-то по-дурацки, или недоумением, или странно - тогда будет как в жизни; никаких хэппи-эндов, никаких десяти трупов, все это беллетристика, Лиза. Прежде всего, ничего не кончается, пока не умер, да и потом, мне кажется, много всего интересного.
И еще - нет никакого конечного Счастья и Благоденствия. Лиза, это самое ужасное. Даже если женщина встречает мужчину своей жизни - ай, да, Мужчину Своей Жизни, - Лиза, она живет с ним два года, или три, или пять, и сначала перестает его хотеть, потому что никогда не хочется того, что вот тут рядом с тобой все время, потом они начинают ссориться, чтобы хоть что-то происходило, потом ревновать друг друга, потом небеспочвенно, потом дети растут и болеют - Лиза, прикинь, счастливая взаимная любовь такое же жуткое испытание, как долгий штиль - вы друг друга добыли, отвоевали у всего мира, вы вместе - и? Ну окей, путешествуете. Ну, бухаете. Ну всякое там. Но ничего не происходит Крышесносящего, Лиза, а мы ж не можем без этого. Ну и все. Ссоры, примирения, секс по большим праздникам - брр, Лиза, жуткое дело. Даже если Его! Того Самого Единственного! Лиза, "поженились, жили счастливо и умерли в один день" - это они не слова экономят, это просто правда нечего сказать. Все шестьсот страниц они друг друга в течение месяца покоряли, а потом поженились и остальные сорок лет ни черта не происходит, Лиза, и от этого вешаешься так же, как от безлюбовья. Вообще нет никакого конечного счастья, пока ты живой. Ты хотел дом, купил дом, а через два года тебе скучно в нем, как было в предыдущем; и ты никогда не будешь доволен. Моя проблема в том, что меня и подавно все достает в кратчайшие сроки - счастье в чередовании, Лиза, прав мой друг Сергей Гаврилов, "когда один - хочется женщину, когда с женщиной - хочется выгнать ее нафиг и пожить свободно". И это тоже не Страшно и не Безысходно и не Отменяет Саму Возможность Счастья - нет, это жизнь, вот такая жизнь, Лиза, столько всего успевает произойти, диву даешься. Ничего фатального. Жить можно вообще с чем угодно. С чем угодно, Лиза. Человек живучая, адаптивная, чертовски верткая тварь, никаких Любовей на Всю Жизнь, никаких Несовместимых с Жизнью Переживаний - все перемелется, Лиза, так быстро, что станет очень неудобно потом за то, что развел тут такой ад, кошмар и надрыв.
И это круто. Переболеваешь большими буквами, чувством, что все так ужасно важно и неповторимо, и только с тобой, и только сейчас, начинаешь замечать тонкости и детали, начинаешь получать массу удовольствия от каких-то до смешного простых вещей, перестаешь беречь всякий глупый хлам в доме и в памяти - жизнь невозможно длинная, интересно прожить ее всю, все попробовать, все узнать, всего дождаться, посмотреть, как у кого повернется; никаких "А Хочется ли Тебе, Чтобы Все Скорее Закончилось" - нет, не хочется, больно бывает очень, страшно бывает дико, время, когда ничего не хочется, тянется месяцами - но нет, не хочется, чтоб закончилось, интересно. Чем дальше, тем интереснее, Лиза.
если мисс Ролинг Стоун наткнётся на иракский танк, даже Рэй его не прикроет.
Мы встречаем друг друга на улицах и проходим мимо... видим друг друга в сети, но не находим сил даже для одного сообщения... мы скучаем друг по другу... особенно осенью... тоскуем о людях, которые так нужны именно сейчас, когда их уже нету в нашей жизни... и нам так плохо от этого одинокими вечерами... и теплые воспоминания сменяются глубокими вздохами, что делают так горячо в груди... внутри...
Любовь мужчины вписывается только в три категории. Я называю их тремя основаниями любви: это заявление, обеспечение и защита. - Мужчина, возможно, не пойдет с вами выбирать новое платье, но настоящий мужчина будет сопровождать вас на вечеринку, будет держать вас за руку и с гордостью представлять всем свою даму (заявлять); - Он, возможно, не будет сидеть у вашей кровати, держа за руку, когда вы больны, но проследит за тем, чтобы все рецепты были выписаны, подогреет вам тарелку супа и убедится, что делается все необходимое, чтобы вы поправились (обеспечивать); - Он, возможно, неохотно будет менять подгузники, мыть посуду или вытирать ваши ступни после горячей ванны, но расшибется в лепешку, дабы никому не позволить сделать вам больно или оскорбить (защищать). Если ваш мужчина делает все это для вас, поверьте мне, он бесценен.
А мы с тобой, конечно, просто дружим, Никто уже друг в друга не влюблен, Ты мне звонишь тогда, когда простужен, И я спешу варить тебе бульон...
А мы с тобой, конечно, просто дружим, И без проблем с тобой живем мы врозь, Тебе звоню, тогда, когда мне нужен, Мужчина, чтоб забить мне в стену гвоздь...
А мы с тобой, конечно, просто дружим, Так проще : нет свиданий – нет разлук! И нам с тобою голову не кружит, Случайное касанье наших рук...
А мы с тобой, конечно, просто дружим, С кем кто сейчас, нам в общем все равно, Я иногда тебя зову на ужин, И ты приходишь, прихватив вино...
А мы с тобой, конечно, просто дружим, Я всем знакомым это говорю! Но если б кто-то знал, как ты мне нужен, Как сильно до сих пор тебя люблю...
Говорят, будто Ангелы рождаются на Земле... Говорят, будто Ангелы рождаются на Земле – Как и все, у обычных папы и мамы. И не как вам кажется – раз в миллионы лет, А в любой из дней, даже пусть заурядный самый.
Они ходят в потертых джинсах и свитерах, Со сгущенкой орешки любят и шоколадки… А когда, бывает, спросишь их: «Как дела?», Неизменно ответят, что всё, как всегда – в порядке.
Они любят искренне и до предела сил, И ночами обычно плачут в подушку подолгу… Ну а если их кто-то о чем-нибудь попросил, О себе позабыв, непременно ему помогут.
Они грустные пишут стихи в предрассветной мгле, Заливают зелёнкой и йодом душевные раны… Говорят, будто Ангелы рождаются на Земле… Говорят еще, что их забирают рано. Аня Кожина
Сегодня снова во всех газетах - инспектор Рейвен: "Раскрыто дело! Детей пропавших вернули близким. Маньяк был пойман. Смотрите фото чуть-чуть левее." Инспектор Рейвен сидит на кухне, глотая виски.
Ему плевать на газетный шелест и крики "браво". Плевать на то, что галдят коллеги в его отделе: - Ну да, чудак! - Сторонится дружбы. - С дурацким нравом, - И что смешнее, кулон с драконом всегда на шее!
читать дальшеНачальник скажет: - Везет парнишке, на том и точка. Десятки пуль проходили мимо, и ни пореза. Он - странный малый, но что везучий, так это точно. Да про драконов читает много из желтой прессы.
Шепнёт коллега: - Он - мой напарник, но, благо, бывший. Молчит на службе, всё больше пишет в своих блокнотах Чертовски умный, находит гадов, как зайцев - хищник. Но вот помешан на всяких сказках, кажись, драконах.
Инспектор Рейвен сидит на кухне, с луной напротив. Глаза теряют оттенок кофе, сменяясь медным. Зачеркнут список, и он швыряет в окно блокноты, И шепчет: Боже, не дай остаться мне здесь последним.
Любовь отдает только себя и ничего не берет взамен, Любовь ничем не владеет, и ею нельзя обладать, поскольку любви нужна любовь. Кахлил Джибран, Пророк
«Привет У нас лето и пушистые облака, горячее море облизывает причал. Когда ты приедешь? Разлука в своих тисках до боли сжимает сердце. Я так скучаю…» «Привет Ты давно не писал… Может, хоть позвонишь? У меня на работе запара – квартальный отчет. Впрочем – все, как всегда… Одинокие ночи и дни все же греет надежда уткнуться в твое плечо». «Привет) Эта осень струится в моих очах, забирает веснушки и прячет к себе в карман. Я скучаю, родной. Может, хватит уже молчать? Если ты не ответишь, я просто сойду с ума…» «Привет… Листопад заметает твои следы… Это больно и страшно – не понимать причин расставанья с тобой. Ты успел стать безумно родным. Не молчи…» «Привет. Я, наверно, привыкла писать в пустоту… Тут зима. Но огонь моих чувств не потух». «Привет)* Это небо под цвет твоих серых глаз… Я ему обещала, как ты, научиться молчать». «С Новым годом. Я сына тебе родила. Прощай».
Говорят, что глаза-зеркало души. Но много ли найдется тех, кто в этом зеркале увидит душу?
Быть может кто вспомнит очень грустное стихотворение, где сын, узнав о своей болезни, говорит маме, что уезжает путешествовать и придумывает для нее письмо, он написал их так много, что они приходили и после его смерти?
Если на клетке слона прочтешь надпись: "Буйвол", не верь глазам своим! (с) Козьма Прутковский
Боян, конечно, но жизненно. Сорри за мат в конце)
анекдот про лебедя и уточкуОзеро. Лебеди разминают крылья. Красавец-лебедь картинно становится в позы культуриста, растягивая каждое сухожилие, поигрывая мускулами. Подходит серая уточка, мнется, начинает (жалобным, слегка писклявым, дрожащим голосом): — Коне-е-е-е-е-ечно… Наверное, на Юг полетите?.. Лебедь, басом, красиво выгибая спину: — Ну, да, на Юг. Ага. Там тепло, да. Уточка: — Коне-е-е-е-е-ечно… А я ту-у-у-ут останусь… Замерза-а-а-а-ать… Лебедь: — Полетели с нами, да. На Юг. Ага. (тянет мускулистую ногу) Уточка: — Коне-е-е-е-е-ечно… У вас крылья во-о-о-о-о-он какие… А у меня ма-а-а-а-аленькие, я упаду, разобьюсь и умру-у-у-у-у… Лебедь: — Так, мы тебя, того. Поддержим, да. Воздушные, потоки, понимаешь. Уточка: — Коне-е-е-е-е-ечно… А в дороге я проголодаюсь, обессилею, и умру-у-у-у-у… Лебедь: — Ну, так будем ловить жуков. Да. Сочных жуков. Уточки: — Коне-е-е-е-е-ечно… Жуки большие, у вас клю-ю-ю-ю-ювы вон, какие, а у меня ма-а-а-а-аленький, я не смогу проглотить, подавлю-ю-ю-юсь… Лебедь (похрустывая, разминая крылья): — Так мы тебе их того. Разжуем, да. Будешь есть, нормально же. Уточка: — Коне-е-е-е-е-ечно… Лебедь (выпрямившись, глядя на уточку): — Так. На**й.
Когда ты ничтожно маленький, как жук для чернильных воронов, Дороги не гонят по миру, не бьются о твой порог. Стареть удается правильно, в каморке, до дыр исхоженной, С горчинкой табачных запахов, с ленивым котом у ног. Тебя навещают малые, в корзине — пирог и пряности, Из чашек дымит жасминовым, бледнеет в воде лимон. Уютно прошаркать тапками до тихой почетной старости - Так редко кому доводится, не вспомнить теперь имен.
Когда ты ничтожно маленький, и ростом едва до пояса, От мира не сложно спрятаться, захлопнув плотнее дверь. Не нужно блистать отвагою, шатаясь ночами по лесу, Не нужно ходить тоннелями, в которых таится зверь. Опасности спят на полочке, в тугом переплете, кожаном. читать дальшеИз стали, что взята в кузнице — лишь нож, чтоб нарезать сыр. Но если однажды вечером наведался гость непрошеный, Уже не сбежишь от трудностей, подошвы стерев до дыр.
И, знаешь, бежать не хочется, ведь гость постучался вовремя. Ты ждал его все бессонницы, расплавив немало свеч. Едва ли готов без ужаса шагать из огня да в полымя, Но всё ж на задворках памяти хранил деревянный меч. А гость, несомненно, сказочный, в тяжелом плаще и с посохом, Не нужно спокойной старости, когда ты идешь за ним. Пускай, ты ничтожно маленький, но сердце набито порохом. Кому-то хоть раз в столетие приходится быть большим.
ни о чем не жалей, ни о ком никогда не плачь. и – особенно – если кто-то из этих – я. раз болезнь прогрессирует, значит, найдется врач, не найдется врача – очевидно, найдется яд. не скорби о потерянном: память течет рекой, но она не заменит участия и руки. … я надеюсь, что беды случаются не с тобой. береги себя береги себя береги / Наташа Нечаянная
ангел пишет: "зайди, послушай, я почти научился петь. я ночами тку твою душу и учу же ее терпеть. я учу не реветь. не сжиматься в крупицу боли. иногда, кажется, я спокоен. но она продолжает тлеть. твое прошлое - острая плеть, оплетающая нас плющом. я все жду, когда ты придешь еще. кажется, Элис, я не прощен".
читать дальшеангел пишет: "заходи в ночь, хорошо? у твоей души снова раны. я не знаю, такой кто пришел, но это, как минимум, странно. он клочки носит по карманам, каждый шаг превращает в шоу. один взгляд его - электрошок. заходи, Элис, хорошо?".
ангел пишет: "да что за напасть такая! вся душа твоя онемела. то бродит от края до края, будто бы ищет тело, падая, умирая, дорожку берет до рая, наивно и глупо сгорая. но какое мне, впрочем дело? ты сама этот путь хотела, рисовала ладони мелом у изгибов чужих глазниц. Элис, милая, куда подевался принц?".
ангел пишет...
Элис пьет пятый кофе, нервно ногой качает. и, конечно же, писем не получает.
Только имени моего лихом не поминай, у тебя его нет отныне...
Однажды ночью, незадолго до рассвета, царь Шапур, лежа в постели, услышал голоса часовых, споривших между собой. Один часовой сказал: «Сильнее всех в мире мой царь». Другой сказал: «В мире сильнее всего вино». А третий сказал: «В мире сильнее всего женщина».
На утро царь созвал своих министров и спросил их, что могущественнее всего: цари, вино или женщины. И сам себе ответил: «Царь иногда теряет власть, власть вина длится лишь несколько часов, а женщина… Не было человека мудрее Соломона, сильнее Самсона, божественнее Давида, но всех троих совратила женщина».
Когда ты не ищешь ни бледного солнца, что шарит, как нищий, в раздавшихся тучах, ни желтых огней в трех любимых квадратах, что шлют с высоты отколовшийся лучик, тебе безразличны холодные ливни, облезлые ветры, сквозные, как стрелы. Лишь нервный озноб, точно Морзе, по телу: скорей бы стемнело!
От близких запрятать за плотные шторы все то, что не скажешь в осенние ночи. Царапину лечишь словами, слезами - глубокая боль проживается, молча. Заплаканный город - сомнительный спутник, из тех, кто устал от осенних истерик. Быть может, в апреле ты выйдешь за двери. Научишься верить.
читать дальшеКолеса фортуны, точнее покрышки, отправишь в канаву, начнешь все с начала. Рубцуется память морскими узлами, пока не дойдешь до другого причала. И, может, однажды вы встретитесь снова, немного иные, но все же... Но все же... знакомый озноб пробегает по коже. Как больно-то, Боже!