Оторвали таракану все лапки и сказали "Беги!"-не бежит.Вывод:без лапок таракан не слышит
Приходит девушка со свидания: — Ну что, как он? — Ах, супер! — Пахнет хорошо? — Великолепно! — Ужин вкусный был? — Ах, очень, очень вкусный! — Ну а... Было? — Было, он такой классный девчонки! Приходит парень со свидания: — Да? — Да. — Красавчик
а вам тоже всё кажется намного громче, когда пытаешься не разбудить родителей?
- У тебя был кто нибудь до меня? - Сегодня?
Однажды, у меня был приступ паники, потому что моя голова застряла в свитере
ххх: Все, я завязал с сигаретами. ууу: Клево. А че? ххх: Да пипец. Зашел на балкон по тихому, покурить. Стою себе наслаждаюсь, тут заходит папа посмотрел на меня молча, покачал головой и ушел. Слышу его крик: "Аааань (мама), давай нового ребенка заведем, этот мне разонравился"
- привет,давай знакомиться? - привет, давай! - расскажи о себе.. - я много пью, курю и ругаюсь матом, я легкомысленна, у меня ужасный характер, и я всегда влюбляюсь в идиотов... - мы подружимся.
- Милая, ты просто прелесть, на моей стене пишут толпы девушек, а ты ни капельки не ревнуешь. Да и сама поводов не даёшь... - Да, просто мои парни умнее твоих баб... и пишут в личку
Меня спрашивают: Где твоя романтика? а я в ответ: "романтика у меня в душе, но сейчас она закрылась в тёмной каморке и ест колбасу..".
по утрам одиночество страшно, биенье сердец растворяется на горизонте, плывет вдалеке. по ночам белый ангел спускается из-под небес, разлохмаченный парень слепой с сигаретой в руке.
он неслышно проходит, неслышно садится на пол. он - ласкающий ветер весенний в нещадной зиме. я ему посвящаюсь - о встрече так грезила, мол; мне не страшно с тобою одним раствориться во тьме.
P.s. Он прочел и сказал: "Это очень приятно, но знаешь... Почему же слепой?" - ухмыльнулся, в глаза мои смотрит. "Ты не видишь, как нужен мне, хоть ты меня защищаешь. Ты же здесь. Но не мой." - и добавлю на вдохе: "А мог бы..."
(с) Ракель Ламберт Конструктивную критику только приветствую. Мне важно каждое мнение. СтихираДайри
Представь, что существует банк, который каждое утро кладет на твой счет 86,400 руб. читать дальшеОн не хранит ежедневный остаток. Каждую ночь он приравнивает к нулю весь остаток до последней копейки ,который ты не использовал в течение дня...Что ты сделаешь? Конечно, ты будешь снимать каждый день все до последней копейки! Знайте: у каждого из нас есть счет в этом банке. Его название? ВРЕМЯ. Каждое утро этот банк начисляет тебе 86.400 секунд. Каждую ночь этот банк стирает данные, и смотрит, какую часть этого кредита ты не инвестировал в нужных целях. Этот банк не хранит денег и не позволяет переводить их на другие счета. Каждый день открывается новый счет. Каждую ночь аннулируется остаток за день...Если ты не используешь эти деньги - теряешь только ты. Мы не можем вернуться назад или позаимствовать завтрашний кредит. Ты должен жить в настоящем на то, что тебе дано сегодня. Инвестируй так, чтобы достигнуть большего в здоровье, в счастье, в успехе. Часовая стрелка продолжает описывать дугу. Достигни максимума за день. Чтобы оценить по достоинству год, спроси об этом у студента, который потерял год учебы. Чтобы понять ценность месяца, спроси об этом у матери, которая родила преждевременно. Чтобы понять ценность недели, спроси об этом издателя еженедельного журнала. Чтобы понять ценность часа, спроси об этом у двух влюбленных, которые ждут встречи. Чтобы понять ценность минуты, спроси об этом человека, только что опоздавшего на поезд. Чтобы понять ценность секунды, спроси об этом человека, только что избежавшего автокатастрофы. Чтобы оценить по достоинству тысячную долю секунды, спроси об этом у атлета, выигравшего серебро на Олимпийских играх. Оценивай по достоинству каждый момент, которым ты живешь, и придай ему еще большую значимость, разделив его с особенным человеком, настолько особенным, чтобы посвятить ему твое ВРЕМЯ. И помни: ВРЕМЯ никого не ждет! Вчера? Это История. Завтра? Это тайна... Поэтому существует только настоящее! Еще помни, что ВРЕМЯ не будет тебя ждать! Поэтому оценивай по достоинству каждый момент, которым ты располагаешь....
...Сейчас ты со мной, но плохо то, что я не знаю, как удержать тебя . Потому что, если мы не будем вместе, мы потеряемся навсегда. Меня это пугает. Этот огромный, жестокий мир, в котором все меняется и переворачивается. Люди не слышат друг друга, закрывают глаза и упускают момент. Момент, который может все изменить. ...
"каждый день без тебя — чертов марафон на одиночество."
рассказЯ живу в Лондоне. Таком мрачном, холодном, дождливом городе, как я сама. Я просыпаюсь утром в своем доме, выхожу в свой садик и вспоминаю тебя. Твою улыбку в аэропорту и взгляд, полный уверенности, что я вернусь. Я отмечаю красным кружочком каждую пятницу. Ведь именно в этот день я прилетаю к тебе. Именно в этот день мы встречаемся. И какие бы у меня не были дела, я все равно приеду к тебе. Ведь ты самое дороге, что у меня есть. Мое маленькое "все". А ты живешь в Москве. В самом центре, в небольшой квартирке, в которой проживаешь совсем одна. Именно это место будет моим вторым домом. Ведь ты отлично знаешь, что я давно сбежала от родителей в другую страну. Они хотели сделать меня стоматологом, а я стремилась совсем в другую сторону. У меня была и до сих пор есть мечта. И ты все это прекрасно знала и понимала, ты помогала мне и самое главное, верила в то, что я справлюсь. Твоя уверенность окрыляла меня и не давала упасть под тяжестью проблем. Мне никогда не нравилась Москва. Я считала ее слишком старой, а тебе наоборот здесь очень понравилось. Раньше ты жила немного в других краях, а потом перебралась сюда. А ведь я предлагала тебе переехать в Англию. Но ты отказалась, заявив, что это не твой город. Слишком мрачный для твоей светлой персоны. И ты до сих пор боишься, что я там промокну под очередным дождем и заболею. На все это я только громко смеялась и уверяла, что со мной все будет хорошо. А ты просто улыбалась. Ты никогда не встречала меня. Я не разрешала, так как было очень поздно. Мне было спокойно, когда я знала, что ты ждешь меня в своей квартирке. И поздно ночью я садилась в такси и ехала к тебе. Сердце начинало учащено биться в предвкушение чего-то хорошего. Машина останавливалась, я выходила на улицу и шла к твоему дому. Мимо шли люди и что-то яро обсуждали по-русски. Мне было немного странно слушать это. Знать несколько языков и понимать, что говорят на одном и что на другом. Все это очень сложно. Я достаю из своей сумки ключ и тихо, как мышка открываю дверь. Затаскиваю свой небольшой чемодан в коридор, снимаю куртку и вижу тебя. Ты сидишь на подоконнике и куришь, волнуешься, ведь я задержалась. Слышишь шаги, поворачиваешь и видишь меня. Я улыбаюсь, подхожу к тебе, и мы вновь вместе. Твои руки обхватили меня за шею и явно не хотят отпускать. Ты, как и я не переносишь это ожидание. Но мы по-другому не можем. Нам нужно учиться существовать друг без друга. Я достану из сумки два билета на самолет. Виза у нас есть и поэтому мы летим в Нью-Йорк. В этот яркий незабываемый город. Я его очень люблю, и ты тоже. Рано утром самолет, ты уже готова, я тоже. Ты привыкла к такому образу жизни. Ведь каждые выходные мы куда-нибудь летаем. То во Францию, чтобы встретить утро и съесть круасан там. То в Италию, чтобы погреться на солнышке. А потом в горы, чтобы почувствовать себя пингвинами. С тобой ужасно легко, но в тоже время очень сложно. Хочется кричать от происходящего и не отпускать тебя больше никогда. Ты такая неправильная, но настоящая. Живая, ты ни кукла. Ты живой человек, который дышит, который заставляет меня радоваться жизни и мечтать. Ты научила меня жить. Заново. Ты мое маленькое "все". И расстояние между нашими городами ничего не меняет. Это не важно.
Каждая проходящая минута — это еще один шанс все изменить
Почему должно быть весело? Все говорят: «Вот. Новый Год. Начну новую жизнь». Глупцы. Жизнь нельзя начать сначала, нельзя и перечеркнуть все, что произошло, не смогло произойти. Все остается в нас. Смысл надевать эти маски, костюмы? Они безвкусны. Мимика лиц наиграна. Иными словами, мы губим всю нашу истину, скрывая душу и являясь манекенами пред теми людьми, которые считают нас подлинниками всего самого лучезарного и настоящего. *** Еще чуть - чуть и начнется новый лист жизни. Нет. Я не отказываюсь от тех слов, что жизнь нельзя начать сначала. Просто мне кажется теперь, что каждый новый год - новый чистый лист, в старом личном дневнике жизни каждого, написанный невидимыми чернилами. И это уже наше дело, подносить ли рукопись к огню, чтобы время прошлого открылось, или оставлять тайной для всех. Главное в этой пьесе - оставаться самим собой, играть свою роль, ибо жизнь игра и у каждого здесь свои слова и декорации. Мы будто кухонный сервиз.
отпусти в небо наши мертвые воспоминания. кроме них ничего не осталось.. только пустые слезы,глупые обещания. мы потеряли все. затем забыли вовсе. но мне не жаль совсем,мне ничего не нужно. возьми себе обратно свою ложь. мне не забыть,увы,как ты плевала в душу теперь прости.отныне не вернешь. от прошлого остался только пепел. сгорело все,безудержно до тла. исчезло все,чем раньше я дышала. но болью дым не колит мне глаза. нас нет давно.разорваны все нити. что из последних сил пытались удержать. но не смогли..их не связать нам снова. ты уж прости..не надо возвращать. опусти. навсегда.
Kill_love.exe«Многие из вас знают про амуров – пухлощёких младенцев с озорной улыбкой и ангельскими крылышками: они пронзают сердца и дарят людям влюблённость. Если очень постараются – даже любовь. Однако, порой нахлынувшие их стараниями чувства куда-то исчезают, оставляя нам непонимание, и боль. Кто же в ответе за это?..»
Демон с усталым вздохом отбросил на вылинявшее кресло человеческую газетёнку, пододвигая к себе рабочий ноутбук, стараясь не поцарапать длинными когтями красивое покрытие. На экране мелькнула открытая программа «To kill the love.exe». В одной колонке – имена-фамилии, в другой, напротив имён – красный крест, перечёркивающий символ двух спаянных сердец. Внеочередной раз пробормотав как заклинание своё «Ничего личного. Работа такая...» демон принялся сосредоточенно щёлкать мышкой по крестику, и список имён потихонечку сокращался. Отсчитав пятьдесят пар в списке(его рабочий норматив), он набил свою трубку среднего качества табаком, и с удовлетворённым видом втянул сладковатый дым. Из соседней комнаты вышла Гордость, - высокая девушка со вздёрнутым носом и зашитым проволокой ртом – она несла в руках хозяйский плащ. Демон не сразу заметил её, но вскоре кивнул, принимая у неё одежду. Разлука, спящая на диване – маленькая капризная девочка, с серыми волосами длинной превышавшими её собственный рост – проснулась и отперла ему дверь, попутно выключая свет, а потом снова (словно на автомате) улеглась, предварительно закрыв за ним. На обратной стороне двери, ведущей в его неприглядный офис, висела скромная табличка – такие бывают в школах на входе в медпункт – которая гласила: «Убийца любви». Эта пафосная должность подразумевала под собой на самом деле жуткую рутину, уже описанную выше. Иногда, правда, парочки сопротивлялись, и тогда демону приходилось отправлять на землю Гордость, Разлуку, Измену и Ненависть – его безмолвных слуг. Их было и больше, но он предпочитал использовать самых верных. У порога его ждала Жалость – неизменная попутчица по дороге до дома. Жалость – совсем юное дитя, с наивными, небесно-голубыми глазами, задающая по-детски непосредственные вопросы, ставящие в тупик даже мудрого демона. На руках её было много царапин,синяков и шрамов – нередко она получала их только лишь за одно своё присутствие. Она всегда жалела демона. Он как-то спросил: -За что ты меня жалеешь?Ну, помимо того, что это-твоя сущность. -Всех можно за что-то пожалеть. - пожала плечами девочка, а после добавила, забавно нахмурившись. – А у тебя просто работа дурацкая. Что именно было дурацкого в его работе, демон не понимал. -Хорошая работа. Платят прилично. - ответил он, но задумался. Теперь день за днём в его рутинной работе этот вопрос не давал ему покоя. Помучившись около недели, демон твёрдо решил, что будет просить у дьявола об отставке. Пусть на его место посадят кого помоложе да с нервами покрепче. Воодушевившись собственными мыслями и перспективами безбедной старости где-нибудь на курортах последних кругов Ада, он отправился к своему начальнику. Дьявол очень удивился, увидев на своём столе заявление об увольнении: -Почему ты считаешь свою работу дурацкой? Тебе не хватает зарплаты? - спросил он. -Вполне хватает, сэр. Просто я больше не хочу заниматься таким неблагородным делом. Дьявол снова удивился, однако заинтересовано взглянул на демона: -Ты что, и правда думаешь, что программа на твоём компьютере способна убить Любовь? - скептическим тоном спросил он и злобно расхохотался. - Пойми же ты, ни Гордость, ни Разлука, ни Измена и даже Ненависть не были нами созданы. Мы сами – только плод воображения людей, их жалкая попытка оправдать самих себя. -Но... - хотел было возразить демон, однако начальство его перебило. -Люди сами убивают свою любовь, своими же руками. Это – де факто. Де юре этим занимаемся мы. - дьявол развёл руками и лукаво улыбнулся – понимаешь, человеческая природа такова, что им просто жизненно необходимо свалить всю ответственность на какого-то левого демона, которого знать не знают, но которого очень удобно обвинить в своей беде.
*** Демон забрал своё заявление об увольнении. Он по-прежнему исправно каждый день открывает файлик на рабочем столе с названием To kill the love.exe, и по-прежнему в затхлой тишине его кабинета раздаются ровно пятьдесят щелчков по крестику в день. Но иногда, когда после нажатия на заветную кнопочку в программе ничего не меняется, демон украдкой удаляет парочку из своего списка. Кто знает, может, одумаются?..
ЖдатьВ подъезде отчаянно воняло кошатиной, убогие стены были вдоль и поперек покрыты болезненным узором потрескавшейся краски, тусклый желтоватый свет единственной лампочки, свисавшей на переплетении проводов, окрашивал лестницу в еще более жуткие тона. Хотя вряд ли можно представить себе нечто более жуткое, нежели болотно-зеленая краска на стенах. Лин неосознанно собрала роскошные светло-рыжие волосы рукой и старалась к стенам не прикасаться. Они неизбежно отвечали ей взаимностью. Дверь в квартиру Дена - третий этаж, темно-синий дерматин, в нескольких местах порезанный мстительным соседом сверху. В чем именно заключался конфликт между Деном и соседом, Лин была не в курсе, но в силу знания ею характера своего друга, подозревала, что досталось последнему более чем за дело. Ден же на порезы внимания не обращал принципиально, даже тогда, когда Лин заклеила их прозрачным скотчем. Звонок не работал, черный кругляш с красной кнопкой, бывший им когда-то, безжизненно и уныло свисал на тонком проводе, сообщая о неизбежности долгого и назойливого сбивания костяшек об дверь. Которое хозяин, кстати, имел обыкновение счастливо игнорировать. Впрочем, уже очень долгое время хозяин просто- напросто отсутствовал, не подавая никаких более-менее сносных признаков жизни. Да и у Лин имелись собственные ключи от всех замков... Раньше она заходила сюда каждый день, с трепетной надеждой увидеть знакомую хитрую физиономию Дена, а за одно покормить его кошку. После кошку она забрала домой и заходить стала лишь раз в неделю, чтобы полить цветы. Цветы, с позволения сказать, в этом нуждались слабо, их всего-то было - кактус да чахлый фикус. Первый остался еще от старого владельца квартиры, второго хозяину всучила сама Лин, посему допустить его гибель было никак нельзя. Дверь бесшумно отворилась, покорно впуская её внутрь полумрака прихожей. Время в этом доме с уходом Дена словно бы остановилось. Не капала из крана вечной капелью вода, не шумел радиоприемник, телевизор одноглазо и грустно смотрел на аккуратно заправленную постель - такую чужую и холодную, словно и не было стольких жарких ночей, проведенных в ней ими обоими. Если в их отношении еще можно было употреблять такие местоимения как "мы" и "нас". С тихим звоном шлепнулись ключи на деревянную полочку в прихожей, щелкнул выключатель, неохотно распугивая по пыльным углам злые и хмурые тени. Тени воспоминаний. Когда он нашел её, она валялась, кажется, в одном из таких вот подъездов с бутылочными стенками, покореженными, пятнистыми металлическими перилами и отвратительным запахом. Её волосы слипались от кожного жира, взгляд был затуманен голодом и обреченностью, тело обессилело и не желало слушаться. Не важно - что было до этого, тогда все её существование сосредоточилось в одной точке, и терзало голодом, голодом, голодом... Кто-то подсунул что-то пахнущее хлебом, мягкое, раздвинул губы пластиковым горлышком бутылки, дал напиться. Взял на руки. Поволок куда-то. В голове, где-то далеко, на краю сознания, словно бы чисто номинально, вертелась мысль об изнасиловании и том, что что-то тут нечисто, но вскоре исчезла, растворилась в голодном серебристом мареве. У голода были красные глаза, он обвивал тело со змеиной нежностью и прокусывал желудок, наполняя вены собой. Вскоре исчез даже голод. И стало действительно страшно.
Лин пришла в себя на светло-коричневом довольно симпатичном диванчике. Подлокотники у диванчика были подогнуты, а сам он походил на уютную лежанку, под ним, поверх серого паласа, лежал пушистый бежевый ковер. У окна стояли компьютерный стол с офисным креслом, на котором, неудобно скрестив по-турецки ноги, сидел молодой человек, без энтузиазма что-то выщелкивающий на черной клавиатуре. Он обернулся на шорох, и Лин наконец-то смогла его более-менее сносно разглядеть. У него были белые волосы и красные, жуткие глаза. Глаза её голода.
Лин одернула себя, тряхнув головой. Светло-рыжие волосы рассыпались по плечам, защекотали кожу... - Боже...- прошептала она, сердясь на саму себя, - почему то, что нас учит, обязательно изувечит?.. Вопрос повис в пыльном воздухе.
Они часто виделись. Иногда он исчезал ненадолго, и Лин мучилась в ожидании, не зная о нем практически ничего - а мало ли что могло случиться? Однажды он принес домой рыжего котенка, назвал его Лин, после чего оправдывался в процессе уворачивания от летящих в его сторону подушек тем, что котенок был очень похож на нее. Отмазки не помогли, но животное все-таки осталось дома. Оно было рыжее и сероглазое, на мир взирало с долей здорового и мирного пофигизма, большинство времени проводило ленно развалившись на солнечном балконе, никому не мешало и заслужило тем всеобщий почет и уважение. Каким образом, правда, у садиста Дена - непонятно.
Кошка и по сей день жила, теперь, правда, дома у Лин. Вечерами на темной, тесной и дымной кухоньке, девушка ловила в её расширенных зрачках свое собственное отражение, и ей начинало казаться что она и есть эта кошка, зависимая и независимая от хозяина в одно и то же время, что он подобрал её, что она его выкормыш. Как в сказке. В глупой сказке, только сказок на самом деле не бывает, а эту, видимо, старик - иерофант забыл дописать, уснув на половине. Несправедливо.
Лин еще долго терзалась голодом. Голод был чем-то вроде её болезни – так, по крайней мере, она думала, пока не поняла, что дело в Дене. Он был её голодом, его губы, руки, глаза – были её голодом, постоянной жаждой. Её было бесполезно утолять, даже несмотря на то, что делалось это им охотно.
Вместе с Деном исчез и гложущий голод, оставив после себя какую-то дико яркую, незавершенную картинку. Как выпавший из мозаики кусок… сколько таких кусочков мы перемеряем? Каждый раз, беря в руки новый, мы видим – не подходит никак. Но все равно пытаемся его втиснуть, в какой-то мучительно – слезливой надежде, что заполним зияющий сосущей чернотой провал. Но все тщетно. Было раньше и много горького, и много веселого, упоительный коктейль. Собрал, поставил на полку с противной, желтой биркой «было», любуешься каждый вечер, а коктейль крепчает, и временами от него сносит крышу до слез. Его нельзя пить в одиночестве, а этим Лин занималась с завидной регулярностью. Дверь захлопнулась.
- Все, что порой нужно человеку – умение вытерпеть и дождаться. Не важно чего. Но именно этого и не хватает. - А ты сам стал бы ждать? - Я? Помилуй… нет, конечно. Всем не хватает – а у меня откуда?
Подушка под щекой, за окном шумит вечерняя улица. Лин засыпает, завершая день внеочередной попыткой разучиться ждать. Впрочем, как всегда – совершенно безуспешной…
привет-привет!!!! мне так нравится сообщество, что вот.. решила зарегистрироваться...
у меня акая проблема.. пишу подруге письмо.. и видела тут такую цитату со смыслом, что "люди ждут зиму только до нового года, а потом она не нужна.. " потом ждут лето..
Все взрослые сначала были детьми, только мало кто из них об этом помнит.
Ты навсегда в ответе за всех, кого приручил.
Себя судить куда трудней, чем других. Если ты сумеешь правильно судить себя, значит, ты поистине мудр.
Тоска - это когда жаждешь увидеть чего-то, сам не знаешь чего... Оно существует, это неведомое и желанное, но его не высказать словом.
чуть большеЕсли любишь цветок - единственный, какого больше нет ни на одной из многих миллионов звезд, этого довольно: смотришь на небо и чувствуешь себя счастливым. И говоришь себе: «Где-то там живет мой цветок».
Таким был прежде мой Лис. Он ничем не отличался от ста тысяч других лисиц. Но я с ним подружился, и теперь он - единственный в целом свете.
Ты для меня пока всего лишь маленький мальчик, точно такой же, как сто тысяч других мальчиков. И ты мне не нужен. И я тебе тоже не нужен. Я для тебя всего только лисица, точно такая же, как сто тысяч других лисиц. Но если ты меня приручишь, мы станем нужны друг другу. Ты будешь для меня единственным в целом свете. И я буду для тебя один в целом свете.
С каждого надо спрашивать то, что он может дать. Власть, прежде всего, должна быть разумной. Если ты повелишь своему народу броситься в море, он устроит революцию. Я имею право требовать послушания, потому что веления мои разумны.
Никогда не надо слушать, что говорят цветы. Надо просто смотреть на них и дышать их ароматом.
Одни только дети знают, чего ищут. Они отдают всю душу тряпичной кукле, и она становится им очень-очень дорога, а если ее у них отнять, дети плачут.
Если идти все прямо, да прямо, далеко не уйдешь.
Люди забираются в скорые поезда, но они сами не понимают, чего они ищут, поэтому они не знают покоя, бросаются, то в одну сторону, то в другую. И все напрасно. Глаза слепы. Искать надо сердцем.
Слова только мешают понимать друг друга.
У людей уже не хватает времени что-либо узнавать. Они покупают вещи готовыми в магазинах. Но ведь нет таких магазинов, где торговали бы друзьями, и потому люди больше не имеют друзей.
Это очень печально, когда забывают друзей. Не у всякого был друг. И я боюсь стать таким, как взрослые, которым ничто не интересно, кроме цифр.
Вот мой секрет, он очень прост: зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь.
Цветы слабые. И простодушные. И они стараются придать себе храбрости. Они думают если у них шипы, их все боятся.
У каждого человека свои звёзды. Одним - тем, кто странствует, - они указывают путь. Для других это просто маленькие огоньки.
Совершенство достигается не тогда, когда уже нечего прибавить, а когда уже ничего нельзя отнять.
Все наши богатства - прах и пепел, они бессильны доставить нам то, ради чего стоит жить.
Истина человека - то, что делает его человеком.
Любить - это не значит смотреть друг на друга, любить - значит вместе смотреть в одном направлении.
Истина - не то, что доказуемо, истина - это простота.
В нашем мире все живое тяготеет к себе подобному, даже цветы, клонясь под ветром, смешиваются с другими цветами, лебедю знакомы все лебеди - и только люди замыкаются в одиночестве.
То, что дает смысл жизни, дает смысл и смерти.
Когда мы осмыслим свою роль на земле, пусть самую скромную и незаметную, тогда лишь мы будем счастливы.
Хорошо, когда в споре между различными цивилизациями рождается нечто новое, более совершенное, но чудовищно, когда они пожирают друг друга.
Животное и в старости сохраняет изящество. Почему же так изуродована благородная глина, из которой вылеплен человек?
Чего ради нам ненавидеть друг друга? Мы все заодно, уносимые одной и той же планетой, мы - команда одного корабля.
Если любишь цветок, что растет где-то на далекой звезде, хорошо ночью глядеть в небо. Все звезды расцветают.
Маленький курортный роман I dedicate this story T. S.
Прощай, детка – Жаль, но это так. В моей клетке Не быть тебе никак…
- Что будешь? - Кофе… С коньяком. Она сидит напротив меня и улыбается. Стандартной, дежурной улыбкой. Здесь, на своей территории она кажется ещё более недоступной. Я не видел ее полгода. Она осталась такой же и одновременно сильно изменилась.Читать продолжение » Сейчас передо мной сидит уверенная в себе молодая женщина. Она выглядит гораздо старше своих лет. Упрямая складка в уголке губ, отточенные жесты,…боже мой, как все это знакомо! Только теперь это приобрело некий столичный лоск что-ли… Тогда, на побережье она казалась рано повзрослевшей девочкой, теперь она – ухоженная женщина без возраста. Те же светлые волосы, тот же ярко-красный рот, с блестками помады, тот же хрипловатый низкий голос, тот же легкий запах табака, смешанный с терпкими духами… Но она другая. Слишком красива, чересчур идеальна. Как манекен в витрине. Пальчиком с французским маникюром она водит по стеклянному столику. На ней темные очки и вместо ее глаз я вижу только свое растерянное лицо, раздвоившееся в черных стеклах. Хорош я сейчас рядом с ней! Младший братик пришел с взрослой сестренкой и растерялся в незнакомом месте… Как она может сохранять спокойствие после всего, что было?! Давно ли она признавалась в любви, говорила, что безумно соскучилась… Она плакала в трубку, умоляла меня приехать, а теперь… дежурная улыбка, дежурные жесты. Мне нечего сказать. Полгода я готовил слова для нашей встречи, а теперь ни одна фраза не лезет из горла. От нечего делать закуриваю. - Такие же куришь… Как тогда… - мечтательно протягивает она. В последних ее двух словах чувствуется искренность. Да, девочка моя, как тогда, полгода назад…
Наш курортный роман начался просто – она подсела ко мне за столик. - Это ваше место? – она села, откинувшись на стуле, и закурила. Уходить она явно никуда не собиралась. - Ничего страшного… - на минуту теряюсь и начинаю мямлить. Как она не похожа на остальных девчонок! За месяц пребывания на побережье я выучил здесь весь женский пол и условно разделил их на три типа: - «Шлюшки» в коротких юбках, которые еле прикрывали их далеко не всегда идеальные пятые точки, - «Местные» - не обязательно местные в буквальном смысле. Просто выглядят как деревенские Мани – с прямым пробором и скромно-похабным взглядом. Брррр… - «Гламурос» - столичные штучки, не всегда адекватные, но среди них время от времени попадаются вполне симпатичные экземпляры… Четвертый тип – это женщины за тридцать, которыми я не интересуюсь. А потому и не выделяю их как отдельную категорию.
Она – другая. Она – недоступная, надменная, шикарная сука, которая сидит напротив меня и кривит красные блестящие губы в торжествующей улыбке. Она знает, что сейчас во всеоружии: строгое платье плюс туфли на высоченных каблуках, длинная челка закрывает пол-лица, прядки светлых волос назойливо касаются губ. Лифчика на ней нет. Она этого и не скрывает, намеренно не поправляя глубокий вырез. Так больше не был одет никто, но она только ещё больше привлекает внимание из-за этого. Вижу блестящие глаза парней за соседним столиком и поскорее сажусь рядом с ней. По крайней мере, сегодня, никому ее не отдам. Через полчаса я уже ее обнимаю, руками изучаю это горячее податливое тело, целую ее губы, щеки, плечи, шею… Мне наплевать, что кругом полно народу. Она – одно сплошное противоречие. Почти звериный блеск в глазах слабым эхом отдается в ее робких ласках, сумасшедшие поцелуи чередуются с остренькими шуточками, время от времени, неприятно жалящими. Сука… Самая настоящая сука. Сильнее сжимаю ее. Она – со мной. И в то же время где-то далеко…
Приходим к ней домой. В спешке ей с трудом удается закрыть за нами дверь. Никогда с девчонкой я так не терял голову. Я вжимал ее в кровать, стремясь убедится, доказать себе и ей, что она – со мной. Здесь и сейчас. Она – моя.
Утро. Вернее день. С трудом открываю глаза. Она стоит около окна и курит. Спущенные на бедра, рваные на коленках джинсы, ссадина, проглядывающая сквозь голубую грубую ткань, маленькие пальчики на ножках, выглядывающие из-под джинсов, накрашены красным лаком. Белая майка, массивный браслет на середине руки делают ее хрупкой девочкой-подростком… Она поворачивается и смотрит на меня. Только сейчас я отчетливо вижу ее глаза. Ярко-голубые, чистые, как у ребенка. Но если присмотреться, можно уловить в них вчерашних чертиков. От вчерашней суки, умопомрачительной шикарной суки, осталась лишь слабая тень, эхом плывущая от ее движений: вот она выгнула спинку, выдыхая струйку дыма вверх, поставила ножку на низкий подоконник, мимолетно улыбнулась мне. Этого достаточно, вполне достаточно, чтобы потерять голову. На ее опухших за ночь губах остались редкие блестки помады…
Дальше весь отдых полетел к чертям. Я жил от встречи к встрече. Каждый вечер, встречаясь с ней, я забывал, кто я и как меня зовут.
Так пролетела неделя. Неожиданно мне приходится уехать. Срочное дело, которое я никак не могу отложить. За три часа до отъезда пишу ей смс и прошу встретиться. В ответ получаю холодное: «Извини, не вижу в этом смысла. Счастливого пути. Пока…»
Сука, сука, тысячу раз сука… С трудом удерживаю себя, чтобы не пойти к ней и не высказать все. Смысла она не видит! Гадина… Ненавижу.
Через два дня она опять объявляется. Пишет, что скучает, просит прощения… Не могу удержать себя и отвечаю ей. Завязывается переписка. Чёрт возьми, она живет от меня за тысячу километров в чужой стране, в огромном мегаполисе! Она тогда правильно написала: во всем этом нет смысла. Но удалить ее номер я не могу. Всех новых и старых подруг я сравниваю с ней, и она возвышается над ними, затмевая одним движением, одной легкой улыбкой.
- Ещё бы, столичная штучка, чё захотел! – хмыкает друг. - Ну а на хрена ей тогда продолжать этот бред? – который раз пытаюсь докопаться до истины. - Играет… - На хрена?! - Не знаю, - друг задумчиво затягивается сигаретой и молчит, - Слуш, ну если ты так без нее не можешь, езжай к ней! А там на месте разберешься че к чему… Мало тебе наших девок, которые в очередь за тобой становятся! Ну езжай тогда, если мозгов нет!
Она сидит напротив и молча пьет кофе. - Ты же за рулем, - неожиданно вспоминаю, что она месяц назад сдала на права, а в заказанном кофе содержится алкоголь. - А ты меня довезешь, - она наконец-то снимает очки, и я вижу знакомый лукавый блеск детских голубых глаз. Как гора с плеч…
Эта девочка снова моя. Вернее все эти полгода она и была моей. Только мне не хватило ума и сил в это поверить. Я не знаю, что будет завтра, уедет ли она со мной, бросит ли к чертовой матери этот каменный муравейник. Знаю только одно – сейчас она моя. И ничья больше. По крайней мере, сегодня я никому ее не отдам.
Ничего, моя девочка, и это пройдет, завертясь на земной оси, Думай медленнее, глубже, и выкручивай серые мозгоизвилины до крови, Падай мордой в грязь, - и не привыкнуть тебе, не отойти Не привыкнуть? Так ты записывай! Все свои шальные пути... Все свои нежнохрежности, все свои душишмяк. Ты любила его до безмерности, так лови теперь отходняк. Чуешь тянет как, рядом с сердцем, и вооон там, что-то вроде души? Это от слов чужих биты и герцы, разрушительные палачи... Что ты делаешь, милая? Поздно! И не в тему уже все давно И не боль у тебя, просто - воздух. Просто так. Не хватает. Его. (с) Neko-HiME
Вавилонская башняТы рождаешься на свет и открываешь глаза на мир, в котором никто никогда тебя не поймет. И со временем ты привыкаешь к этому, начиная думать, что так будет лучше. Что суверенитет твоих мыслей и желаний того стоит. Но когда ты, в который раз, невообразимо мучительно пытаешься высказать что-то, что гложет тебя, а самый важный для тебя человек вопросительно ждет, что ты скажешь ему что-то важное, ибо ты только что схватил его за рукав и с полными боли глазами попросил: «Пожалуйста, останься, мне нужно тебе сказать нечто важное», когда не можешь найти символов и обозначений ни в классике чужих мыслей, ни в вольных стремлениях современности, и, пожалуй, когда только музыка хоть частично может о чем-то поведать, ты ощущаешь такое бессилие... А какое бессилие, ты тоже никак не можешь сказать и падаешь навзничь: ты не нем, ты вполне владеешь языком, которому научила тебя твоя мать и который принят у тебя на родине, ты владеешь и своей мимикой, и своими жестами. И в этот момент ты начинаешь понимать, какого языка лишил нас Бог за Вавилонскую башню: душе твоей сшили губы и порвали голосовые связки, связали руки, теперь она не прикасается, не говорит, не звучит. И сколько бы ни прислушивался к тебе другой человек, он не услышит ни звука от нее. Потому что теперь у нее только два состояния: болит или не болит. Бедные, отчаявшиеся души. Но теперь, даже если разорвать их путы, распороть их давно сросшиеся с нитями губы, мы вновь услышим лишь звенящую тишину. Уж слишком давно забыли, на каком языке понимали друг друга, и даже не верим, что это вообще было возможно. Но где-то под землей лежат такие же молчаливые, как наши души, руины Вавилонской башни. И кладбище их, давно умолкших, голосов. (с) Neko-HiME
любовь - это ведь страдание. даже если ответная.. тебе идут на встречу, но всё равно, сколько там боли. счастье оно такое.. фрагментами.) (с) Рената Литвинова
Я так скучаю, я так хочу взять тебя за руку, поцеловать твою руку. Я так скучаю. Я так совсем одна и все чужие. Я так скучаю. (с) Богиня: как я поюбила
Я не люблю мужчин. Я не люблю женщин. Я не люблю детей. Мне не нравятся люди. Этой планете я поставила бы ноль! (с) из к/ф "Три истории"
ребята а давайте все вместе соберёмся и перестанем выёбываться
Любовь для того, чтобы её давать.
Радость можно и с плохим настроением испытывать.
Мне не нужны небеса. Тишина - вот желания награда.
приходи в мои сны, целуй меня и кусай за пальцы, отдай мне свою душу
I can't take my mind off of you. (c) Damien Race
just to fall in love, just to be in love
И только ребёнок, сказавший своей маме "смотри какая она красивая", по-настоящему поднял мою самооценку.
- Мам, можно я кину в него картошкой? - нет, едой не кидаются.кинь в него нож .
Девочки,снимите очки..они еще никого не делали умнее (с).
Out of my head, out of my bed Out of the dreams we had, they're bad Tell them it's me who made you sad Tell them the fairytale gone bad.
Чтобы у меня были большие глаза, клянусь, до конца моей жизни смотреть на мир с удивлением.
Кого-нибудь в себя влюбить — пара пустяков: притворитесь, что вам наплевать - и все.
Жаль, но я никак не научусь остановиться Разгоняюсь-загоняюсь как отпущенная птица Хорошо, я буду сдержанной и взрослой. (с) Земфира
Иногда я забываю, что ты меня так любишь, и мне стыдно, что я не умею любить тебя так же.
Она была умной женщиной.. пока не влюбилась. (с) Секс в большом городе.
Одиночество, как ты перенаселено.
Вздох сожаления на губах. Зависли в не правильных городах. Звонки телефонные под луной. Границы условные - я с тобой. (с) Земфира
А ты сука незаменим. Этакая незаменимая сволочь.
Раз, два, три - мое счастье не умри, Три, четыре, пять - я иду тебя искать. (с) Земфира
Меня теперь не узнать,сколько не проводи экспертиз,а ты такой же как был.будто бы с небес со мной не падал вниз.
Сколько дурочек в одной девочке.
Все-таки есть какое-то извращенное удовольствие говорить в лицо человеку, какая же он тварь.
Самая изощренная пытка для женщины: купить ей дюжину модных платьев и запереть в комнате без зеркала.
лафф-это смеяться,а лав-любить.англичане любят четкое произношение окончаний.именно поэтому вы не любите,а ржёте.
Причините мне положительные эмоции.
Don't care about what people say, Believe in yourself, Respect yourself (с).