we all wear cloaks
Ниоткуда с любовью, надцатого мартобря,
дорогой, уважаемый, милая, но неважно
даже кто, ибо черт лица, говоря
откровенно, не вспомнить, уже не ваш, но
и ничей верный друг вас приветствует с одного
из пяти континентов, держащегося на ковбоях;
я любил тебя больше, чем ангелов и самого,
и поэтому дальше теперь от тебя, чем от них обоих;
поздно ночью, в уснувшей долине, на самом дне,
в городке, занесенном снегом по ручку двери,
извиваясь ночью на простыне –
как не сказано ниже по крайней мере –
я взбиваю подушку мычащим "ты"
за морями, которым конца и края,
в темноте всем телом твои черты,
как безумное зеркало повторяя.

Эй, клоун печального цирка, выходи на поединок!
Я тебя рассмешу, ты меня огорчишь
И посмотрим сильнее что – смех или слезы.

Выходи на помост, где бушует толпа,
Заливай их слезами, грустный Пьеро,
Покажи им побитые жизнью картины,
Но потом на помост выйду я все равно
Чтоб явить им другую сторону мира,
Что носит в себе Арлекино.

Ты заплакал, и дождь по листве застучал,
Я воскликнул, и кровью окрасились розы.
Твои слезы – мой смех,
Твои боль и печаль.
Под моим желтым солнцем твои вянут мимозы.

Выходи посмеяться с толпой грустный шут.
Выходи, подари мн6е грустные думы.
Арлекины не плачут, Арлекины поют,
Я танцор в ритме бури за окнами шумной.

Дай мне нити твои в перекрестье груди
Руки ноги душу и шанс на ошибку
Я лишь миг кукловод первый раз, погляди,
Подари мне сегодня сапфиром улыбку.



Эй, клоун печального цирка, выходи на поединок!
Я тебя рассмешу, ты меня огорчишь
И посмотрим сильнее что – смех или слезы.

Выходи на помост, где бушует толпа,
Заливай их слезами, грустный Пьеро,
Покажи им побитые жизнью картины,
Но потом на помост выйду я все равно
Чтоб явить им другую сторону мира,
Что носит в себе Арлекино.

Ты заплакал, и дождь по листве застучал,
Я воскликнул, и кровью окрасились розы.
Твои слезы – мой смех,
Твои боль и печаль.
Под моим желтым солнцем твои вянут мимозы.

Выходи посмеяться с толпой грустный шут.
Выходи, подари мн6е грустные думы.
Арлекины не плачут, Арлекины поют,
Я танцор в ритме бури за окнами шумной.

Дай мне нити твои в перекрестье груди
Руки ноги душу и шанс на ошибку
Я лишь миг кукловод первый раз, погляди,
Подари мне сегодня сапфиром улыбку.



00:07

мак

Переболеть, пережить рассвет,
Как талый снег перейти в весну,
Как птицы верить, что горя нет,
И как поля отходить ко сну.

А память бьет из под век ключом
И сердца лист перед н6ей раскрыт,
Пускай стучит по душе дождем
Печаль, что память в себе хранит.

С приходом сумерек на глаза
Туман навеет забвенья след
И хрусталем на щеке слеза
Напомнит тех, кого рядом нет.

И ярко – алый цветок любви
Цветет в ночи в час когда все спят,
Но лепестки сохранят следы
И пряный запах былых утрат.

Звенящем снегом дрожит зрачок
Когда в груди диким пульсом жар,
Ладони греют прохладный шелк,
Укусом острым игра прошла.

Сверяешь время за часом час,
Неумолимо, как серый рой.
Съедает лица за разом раз
И замирает ночной порой.



"То, что не убивает нас, делает нас сильнее" Фридрих Ницше



Ритм, движенье, хаос, смех,

Тьма, тела и яркий мех.

Блеск в глазах, в губах услада,

Флирт и музыка в награду.

Лицемерие и фальш,

Страх, гашиш, туман, мираж,

Яркость красок, эйфория,

Дрожь, усталость, атрофия.

Утро? День? А может вечер?

Алкоголь с сигарой лечат.

Боль, кровать, мужские руки,

Скорость, стон, безумства звуки,

Взмах ресниц и.. тишина..

Бой курантов.. ты одна..

Это был лишь страшный сон,

Где не важно, что ты клон,

Где весь мир сплошной обман,

Где развратом сыт и пьян,

Где в помине нет любви,

Где нет праведной земли,

Где туман людских страстей

Миром правит всё сильней,

Где отчаянье в глазах

И чернеет кровь в грехах.

Повседневно крики, драки

Вгрызлись в глотку, как собаки.

Кто судья и кто палач?

Где виновников найти?

Рёв, терзанья, дикий плач..

И нет смысла впереди

Плачется у ног душа,

Умирая, чуть дыша..

Жизнь поставлена на кон..

Это сон.. всего лишь.. сон..

04/10/2007, Nemo_my_name


"То, что не убивает нас, делает нас сильнее" Фридрих Ницше
Вот оно - солнце - на, возьми!

Шаром неярким горит внутри,

Дёргает души, не тронув лица,

Видно, у совести нет конца.

Мысли закрутит в траурный плен,

Тело стремясь превратить в тлен..

Что же стоишь, на, забирай!

И с этим грузом прямо в рай.

Рот на замок, руки дрожат,

А по крови расползается яд.

Ну же, смелее, дави на грудь!

Дай лишь последний раз вздохнуть..

Что же затих, потупив взгляд,

Будто ни в чём и не виноват?

Алчность в улыбке, порвалась струна.

Знаю зачем я была нужна..

Вот оно! Лёгкость, движенье и свет,

Я не прощаюсь с тобою, нет..

Были верны слова мудреца..

Знаешь теперь как сгорают сердца..?

03\10\2007, FreeDom ForEver


00:12

Наверное не случайно, что в слове «я» одна буква, а в слове «мы» - две. (c)
Если ты опять поправился на 5 кг за неделю, значит эту диету тебе посоветовала лучшая подруга. (C)


Скромность как батарейки - надолго никогда не хватает!
Срочно нужна ваша помощь! Мне позарез требуется качественная проза, которую можно было бы сделать, как постановку! Жанр, тема - это вещи уже второстепенные, но желательно, чтобы эта проза заставляла задуматься. Заранее благодарю!

19:19

hello dorkness, my old friend
"Поверь" (Александр Батуров)

Поверь, не долог час печали,
Поверь, и не страшись потерь,
Каким бы ни был день в начале,
В его величие поверь.

С каким бы чувством не был встречен,
Быть может утро мудреней,
Но холод утренний не вечен
И в этом уникальность дней.

Поверь, что раны время лечит
Слеза прольётся, ну и пусть
Пройдёт гроза, настанет вечер,
И в радость обернётся грусть.

Поверь мне, что печаль растает,
В финале ход вещей видней,
Цыплят по осени считают,
Выходит - вечер мудреней!


02:04

химера

Локоны ластятся проволокой по проводам,
Тело изгибом хищным прильнет, не грея.
Это любовь химерья к чужим мечтам,
Это попытка согреться в поисках змея.
Ласка пустых словесных прелюдий фраз,
Ей что камню в поле буйные ветры.
Шепот не будит пламя в глубинах глаз,
В поисках змея пусты чужие обеты.

Осень сменяет лето, зима грядет,
Руки замерзнут, и тело скует прохлада.
Кольцами свою душу химера вьет,
В поисках змея чужие сердца наградой.

Блик чешуей на гладкой грани воды,
Месяц серпом в ладонях легких искриться.
В ворохе рыжих листьев замрут следы,
Кинется вниз на змею хищная птица.
Небо украсит узор перекрестья крыл,
Перья веером в листьях как росчерк боли.
Это чужие жизни чужих светил,
Камни безлюдной дороги в поисках воли.

Локоны ластятся проволокой по проводам,
Лицам не верить словам, полюбить не умея.
Жмется к теплу руки по его следам,
Сердце неся как дар знаком верности змею.



Сегодня я не стал играть с судьбою.
Не захотел непонятым остаться,
сказав все так как есть на самом деле,
со всеми тайнами сознания расстаться.
Не стал, не смог, мне не хватило духу,
привык к камням, что на душе повисли.
Так сложно все и в тоже время просто.
Но это мысли.... не слова, а мысли.
Мне трудно быть самим собою,
как будто жизнь чужую проживаю.
Боюсь раскрыться словно черепаха,
удара в спину постоянно ожидаю.
Одну и туже фразу….. заклинанье,
с завидным постоянством говорю.
Я в ней нашел от всех сокрытый смысл.
Как только полюблю.... Наверное, умру.


Разлад начался давно. Сначала он порвал ее стихи, потом намотал гитарные струны на тонкие изломанные морозом пальцы деревьев, потом, нашел ее книги, распустил по ветру птицы листков.
Она возвращалась домой, когда на головы прохожих с неба начали падать слова. Слова заключались в страницы, страницы объединялись номерами. Она ловила обрывки своей написанной жизни и читала. Одна за другой ложились страницы дневников в листья осени, намокали в лужах, уплывали по ним корабликами мыслей.
Разлад начался воском с обгоревших свечек на ладони, когда уже все равно что слушать – металл или рок. Капли застывали в нерешительности и оставались белыми следами на паркете. Цветы вяли и облетали, не принося плодов, а зеркала отражали свои миры, невидимые и невиданные доселе.
Так начался разлад. Она закрыла книгу, зачеркнула последние строки в тетради, и ей стало все равно.

Радуга над домом расстелилась цветистым ковром и упиралась в пространство, именуемое небом. Лоскуты облаков стелили свои замысловатые лилии линей по крышам, ласкаясь к верхушкам лиственных деревьев. Ливень опрокинулся на землю искрами мимолетной радости, проникая под одежду и играя чувствами. Радуга обняла, окутала ласковым зверем, и плечи перестали мерзнуть.

Осколки птичьих голосов цветными стеклами врезались витражом в память.
Так началась весна.


копирую без изменений
_______________



Незабываемая любовь

Это было обычное хлопотливое утро, когда,
приблизительно в 8:30, пожилой мужчина, лет 80-ти, пришел снять швы с большого
пальца его руки. Было видно, что он очень спешит, и он сказал слегка дрожащим
от волнения голосом, что у него важное дело в 9 часов утра.


Сожалеющие покачав головой, я попросил его присесть, зная,
что все доктора заняты и им смогут заняться не ранее чем через час. Однако,
наблюдая, с какой печалью в глазах он то и дело посматривает на стрелки часов,
во мне как бы что-то сострадательно екнуло - и я решил, благо у меня не было в
данный момент других пациентов, самому заняться его раной.
читать дальше



12:05

Мы верим в свою свободу, пока жива мечта. ©
На следующую ночь от Стаи отделился Кэрк Мейнард; он проковылял по песку, волоча левое крыло, и рухнул к ногам Джонатана.
- Помоги мне, - проговорил он едва слышно, будто собирался вот-вот расстаться с жизнью. - Я хочу летать больше всего на свете...
- Что ж, не будем терять времени, - сказал Джонатан, - поднимайся вместе со мной в воздух - и начнем.
- Ты не понимаешь. Крыло. Я не могу шевельнуть крылом.
- Мейнард, ты свободен, ты вправе жить здесь и сейчас так, как тебе велит твое "я", и ничто не может тебе помешать. Это Закон Великой Чайки, это - Закон.
- Ты говоришь, что я могу летать?
- Я говорю, что ты свободен.
Так же легко и просто, как это было сказано, Кэрк Мейнард расправил крылья - без малейших усилий! - и поднялся в темное ночное небо. стая проснулась, услышав его голос; с высоты пять тысяч футов он прокричал во всю силу своих легких:
- Я могу летать! Слушайте! Я МОГУ ЛЕТАТЬ!
На восходе солнца почти тысяча чаек толпилась вокруг учеников Джонатана и любопытством смотрела на Мейнарда. Им было безразлично, видят их или нет, они слушали и старались понять, что говорит Джонатан.
Он говорил об очень простых вещах: о том, что чайка имеет праволетать, что она свободна по самой своей природе и ничто не должно стеснять ее свободу - никакие обычаи, предрассудки и запреты.
- Даже если это Закон Стаи? - раздался голос из толпы чаек.
- Существует только один истинный закон - тот, который помогает стать свободным, - сказал Джонатан. - Другого нет.

тяжелее всего обьяснить свободному, что он свободен...
© Ричард Бах
"Чайка по имени Джонатан Ливингстон"

12:51

Буду улыбаться, как Будда. © Дети Пикассо
- Скажи мне, мой принц, что будет с тобою и мной после смерти?
- Когда ты умрёшь, то станешь звездой в южной Альфе Центавра, немного печальной леди в оранжевом шёлке и лаврах, ликом Мария Стюарт, в глазах же - от века черти.

- Скажи мне, мой принц, что делать тогда мне в подлунном мире?
- Тогда – собирать чемоданы, камеи, любовников, память, писать открытки из Индии, над бункером ставить знамя с бессмертным китайским лисом – и ждать своего эфира.

- Скажи мне, мой принц, найду ли тебя среди звёздной пыли?
- Найдёшь, если сам захочешь, а вольному – Бог за спину. Иди на восход по травам, и помни всегда причину, зачем ты уже не дышишь, а грудь всё ещё не остыла.

- Скажи мне, мой принц, а долго идти мне к твоей планете?
- Так долго, что ты забудешь меня, мой вулкан и розу, научишься пить и плакать, платить за ночь бренной прозой; так долго, что ты забудешь, что я за тебя в ответе.

- Скажи мне, мой принц, а как же тебя я узнаю при встрече?
- По пальцам, шери, по пальцам, ласкавшим тебя в Версале, по пыльным моим камзолам и шпаге из тёмной стали, а пуще всего – по шраму на сердце, что смерть не лечит.




Жена называла его – «Чудик». Иногда ласково.(с) Шукшин Василий

Отрывок из Диалога между смертельно больным членом партии и мед братом из кинофильма "на пути к сердцу"
"-Когда будешь писать мемуары...Напиши что он жил в пальто на трибуне, а умер один голым на кушетке.
..Вот был у меня дед. Простой дед, в деревеньке далекой жил. Вышел он как то на закат смотреть....И умер.А я даже на закат смотерть не могу- только на рожи холлуйские любоваться"



23:59

(с)

)(-Поsle doжdя-)(
Эйфория закончилась. Ломка осталась.
После долгой любви неизбежна усталость.
Я теряю себя в разговорах с собою
И пытаюсь забыть, что одна, а не двое.
Эфимерный поток электронных посланий.
Километры дорог. Невозможность свиданий.
Многоточия, фразы, цветные обёртки.
За улыбкой—улыбка, как будто увёртки.
Не умея понять ни себя, ни другого,
Полчаса подбирать подходящее слово.
А потом, провожая бегущие строчки,
Знать: не так. Не о том. Некрасиво. Неточно.
Все издержки страстей электронного века.
Тихий шепот печали под пленкою смеха.
Колебания, страхи, мечты и рассудок.
Нежелание выбрать. Неверие в чудо.
Снова сводит ладони пустым притяженьем.
Ты увидишь меня за своим отраженьем?
Говорю не о нужном. Молчу не о многом.
Заменяю опять диалог монологом.


)(-Поsle doжdя-)(
Любовь пытаясь удержать,
Как шпагу держим мы ее:
Один-к себе за рукоять,
Другой-к себе за острие.
Любовь пытаясь оттолкнуть,
Как шпагу дарим мы ее:
Один-эфесом другу в грудь,
Другой-под сердце острием.
И тот,кто лезвие рукой
Не в силах удержать
Когда-нибудь в любви другой
Сожмет надежно рукоять.
И рук, сжимающих металл,
Ему ничуть не будет жаль,
Как-будто сам не испытал
Как режет сталь.
(с)


00:00

Наверное не случайно, что в слове «я» одна буква, а в слове «мы» - две. (c)
Если фортуна повернулась к тебе задницей, то не расстраивайся…а пристраивайся… (с)

22:58

Крылья куплю на сдачу, ветру себя доверю... Я никогда не плачу и ни в кого не верю

Все женщины считают, что у мужчины мозги между ног.


А теперь подумайте о чем они думают, когда говорят: "Пошевели мозгами"