Что ж, и я поддержу эту тему.

[воробушек]

Очень тронуло.

Я ребёнок неродившийся на свет

Я безродная душа по кличке:"Нет".

Я колючий холодок в душе врача,

Узелок, людьми разрубленный с плеча.



Пусть же будет вам легко, отец и мать,

Жить как все и ничего не понимать,

Всё равно я вас люблю сильнее всех,

Даже если вы забыли этот грех.

Всё равно я вас люблю сильнее всех,

Даже если вы забыли...

---

Это здорово!

[воробушек]

Если вас это не задело, то... То я не знаю, как это назвать.



Где-то далеко живет маленький тихий человек, который собирает все печальные слезы, и делает из них звезды, и вешает на небо. И когда исчезает причина печали, звезда падает, чтобы кто-то, там, на земле, мог загадать счастливое желание...

---

Прочтите обязательно!

[воробушек]

Пожалуйста...

Они были уверены, что я ничего не слышу

ОНИ были в купе вдвоем и говорили об убийстве. Убить должны были меня. Они говорили спокойно, словно речь шла об усыплении чужой больной собаки или лишайной кошки. Догадывались ли они, что я их слышу? Нет, они были уверены, что я ничего не слышу. Но я слышал все.



Его не интересовали детали убийства, его не интересовало, кто будет это делать, он вынес приговор, и для него мелочи предстоящего не имели значения. Она же знала, что ей придется участвовать в этом, ее била дрожь, и я это чувствовал.



Он в который раз объяснял ей, почему я не должен был существовать. Она соглашалась, но как-то не очень уверенно, словно чего-то недопонимала. Иногда мне казалось, что говорят не обо мне, а о каком-то действительно бесполезном и совсем не нужном в этом мире человеке. Они решили мою судьбу, определив срок моей жизни. Имели ли они на это право? Почему работу Бога они взяли на себя?



Я ничего не мог: не мог убежать, не мог позвать на помощь, не мог объяснить им чудовищность их решения, не мог… не мог… не мог… Они были уверены в своей безнаказанности, и я знал, что это не первое их убийство.



Я знал многое из того, что было и что будет. Я знал, что это мое знание, останься я жив, исчезло бы из моей памяти, исчезло бы незаметно и для них, и для меня. Мой предыдущий путь остался бы вне памяти этого мира, сброшенный, словно ненужный груз, в прошлое.



Я знал, что мы едем в город — город, где убивают детей.



Разве мы виноваты?

ПОЧЕМУ я еще на что-то надеюсь, даже слыша металл в его голосе? Может быть, потому, что чувствую ее нерешительность? Но я ведь знаю свой срок, так почему, почему я надеюсь? Может, и Бог, послав меня к ним и тоже зная мой срок, на что-то, как и я, надеялся? Ведь сколько людей осталось жить, хотя их тоже хотели умертвить! Ведь и они сами оставили жить мою старшую сестру! Почему? Как они решают, кому жить, а кому умереть? А ведь я уже сейчас знаю, что через несколько лет моя сестра погибнет и они останутся одни, потому что родить моя мать больше не сможет. Но как, как мне сказать им об этом?



— Да что ты переживаешь? — раздраженно сказал он. — Разве мы виноваты?



— А кто?



— Жизнь такая. Где жить, что есть? Хочешь, чтобы он донашивал чьи-то вещи и рылся в помойках?



Чужая злая воля… Чужая злая воля была сильнее их. Они, сами того не ведая, выполняли ее. Они уже знали, что для ребенка нужны условия и их труд. Чужая воля диктовала им свои условия жизни, а труд — это ведь отнятое удобное безделье. Они, думая о секундах, решали вопросы вечности. Они еще не понимали, что моя жизнь — это их протест злой воле и борьба с ней, а смерть — ее торжество. Они еще не чувствовали, что убийство своего ребенка ценно для чужой злой воли так же, как и убийство своего родителя. Они не догадывались, что труд отнимет не только удобства, труд отнимет и время для плохого, а значит, сделает их лучше.



— Хочешь, чтобы его унижали только потому, что он нищий, — продолжал он, — чтобы он завидовал тем, кто может вдоволь поесть?



— Но ведь должны мы когда-нибудь жить лучше, богаче.



— Нет. Так было всегда: богатые и бедные, сытые и голодные, счастливые и несчастные.



Я это тоже знал. Так было во все времена. Всегда были мудрые и глупые, послушные и непокорные, великие и бесцветные. Природа человека не изменилась. Но почему же тогда древние давали жизнь всем потомкам, и только Судьба решала, какому зерну упасть в землю, а какому на камень? Неужели они были глупее? Вряд ли… Они знали главное, чувствовали, чего стоит каждая жизнь, чего стоит каждый прорыв ее из клетки в разумное существо, сколько борьбы, чуда, сомнений и надежд сжато в беременности женщины! Сколько побед и поражений развития Жизни!



Лучше бы мы были животными или растениями

ПОЕЗД остановился, и они понесли меня туда, где убивают детей. Мы шли недолго, но я чувствовал, как она дрожит все сильнее и сильнее. Я попытался выбраться из плена, но ничего, конечно, у меня не получилось.



Я уже издали почувствовал и услышал это место. Оказалось, что туда — очередь! Я услышал голоса других детей, которых тоже должны были лишить жизни. Нас было много. Девочек было больше. Я очень хорошо слышал трех девочек и одного мальчика. Мы понимали друг друга.



— Для того чтобы умереть, — сказала старшая из девочек, — нужно сначала родиться. А если умираешь, еще не родившись, значит, это не смерть? Значит, это что-то другое?



— Но если мы слышим друг друга, — возразил я ей, — значит, мы живы…



— Нас приносят в жертву, — сказала девочка помладше.



— Кому? В угоду какой религии? Какому Богу? — возразил ей мальчик.



— Ма-ма, ма-ма… — заплакал кто-то из совсем маленьких.



— А у меня была бы длинная коса, — сказала вдруг самая младшая девочка. — И много игрушек… как у моей сестры.



— Разве рожденное может быть сестрой нерожденному? — спросил мальчик. — Ведь если нас приговорили к смерти, значит, мы уже мертвы?



Ему никто не ответил.



— А воздушный и водный океаны рожают? — спросила самая младшая.



— Конечно, — ответил ей я. — Они ведь тоже живые.



— А они не убивают своих детей? — снова спросила она.



— Нет. Это вместо них делают люди.



— Они преступники, — сказала младшая девочка. — Неужели они не понимают, что причина их рождения — дети, что мы — их родители?



— Нет, — не согласился с ней мальчик, — они не преступники. Преступлениям, которые совершают все, люди находят другие названия: ошибка, просчет, необходимость, недоразумение… Привычное не может быть преступлением.



— А это будет больно? — спросила самая младшая девочка.



— Если и будет больно, — ответил ей мальчик, — то это всего лишь мгновение… одно мгновение.



— Разве я больная, чтобы лишать меня жизни? — сказала младшая девочка. — А может быть, я сделала что-то плохое? Почему они решили не допускать душу к моему телу?



— Убивает тот, кому безразлична своя жизнь, — ответила ей старшая девочка.



— Значит, жить — это плохо? — спросил задумчиво мальчик. — Неинтересно?



— Наверное.



— Но почему, почему так хочется жить? — тихо спросил он.



— Так устроен мир. Все живое борется за жизнь, — ответил ему я.



— Борется? — спросил он. — А с кем?



— А я крещеная, — похвасталась самая маленькая. — Когда маму крестили, я уже была с ней. В церкви так хорошо…



— Лучше бы мы были животными или растениями, — сказала старшая девочка.



— А я и влюбиться уже успела, — снова похвасталась самая маленькая. — В мальчика из соседнего дома. Он такой добрый… Он хоть и младше меня, но он останется жить.



Все замолчали, кроме самых маленьких, которые плакали, чувствуя нашу общую судьбу.



— В настоящем встречаются люди из прошлого и из будущего, — нарушила молчание старшая девочка. — А мы из какого времени?



— Мы, — ответил я, — минуя настоящее, из будущего идем в прошлое.



Опять наступило молчание.



— Они убивают не только нас, — задумчиво сказал мальчик. — Они убивают и все те поколения, которые последовали бы за нами. Сколько же это жизней…



Самые маленькие стали плакать громче — они чувствовали, что конец уже близок и страх смерти вошел в их маленькие тельца.



— А они любят нас? — опять задумчиво спросил мальчик. — Будут ли они помнить о нас?



— О плохом разве помнят? — невесело усмехнулась старшая…



— Выходит, мы плохие? — спросил он.



— Наверное, — еще успела ответить она, когда ее уносили от нас.



Ждали чуда

МЫ МОЛЧАЛИ. Мы чувствовали, что происходит там. Но мы и ждали… Мы ждали чуда. Нет, не произошло. Ее мать вернулась без нее. Потом унесли девочку помладше. Она плакала и просила не убивать ее, но ее слышали только мы. Она тоже осталась там. Потом стали уносить самых маленьких. Их матери возвращались быстрее.



Когда мать самой младшей девочки собралась ее уносить, девочка сказала нам:



— А я рада, что не рожусь. Я знаю, что если бы мне пришлось это сделать, то я родилась бы мертвой… Мама никогда не хотела меня. Мне пришлось бы родиться мертвой.



Мы с мальчиком остались вдвоем.



— Интересно, — спокойно спросил он сам себя, — почему, зная неизбежное, я все равно радуюсь, что не я следующий? Почему я радуюсь каждой отсрочке? Может быть, сила Жизни и состоит в том, чтобы, зная, все равно надеяться?.. А чего будет в этом мгновении больше — рождения или смерти?



Следующим был он. Некому ответить на его вопрос.



Последним оказался я. Значит, я был самым счастливым из них?



Чужая злая воля… Чужая злая воля устроила здесь пир, она, словно ненасытный зверь, ликовала каждой частицей Жизни, которая попадала в ее пасть. Почему же никто не воспротивился ей? Почему мы сами даем ей силу? Но что, что могу сделать я?



Я собрал все свои силы, силу всех поколений, живущих во мне, и закричал, закричал, закричал… Потом я пошевелился и впервые причинил матери боль.



— Последняя отказалась делать аборт, — взволнованно сказала медсестра врачу, входя в операционную. — Она говорит… она говорит, что услышала крик ребенка!



— Не может быть… — ответила та, снимая перчатки, — галлюцинации… — Она вдруг впервые за целый день улыбнулась: — Как хорошо, одним человеком на земле будет больше.

---

[.inspiration]

Друзья

Жил парень у которого был богатый отец, и пришло время когда осталась неделя до его восемнадцатилетия, к нему подощел отец и спросил

- Что тебе подарить на день рожденье?

Сын говорит ему

- Пап, арендуй мне весь ночной клуб и пригласи туда всех моих друзей-

Отец сказал что без проблем.

Прошла неделя, наступил день рожденье парня, приходит он в арендованый клуб,а там только пять человек.Сын непонямая звонит отцу и говорит

- Пап я же попросил чтобы ты позвал всех моих друзей, а тут всего лишь пять человек?!

И отец сказал ему

- СЫН ИЗВИНИ ЧТО Я ПРИГЛАСИЛ ВСЕГО ПЯТЬ ЧЕЛОВЕК, НО КОГДА Я ЗВОНИЛ ВСЕМ ТВОИМ ДРУЗЬЯМ ТОЛЬКО ЭТИ ПЯТЬ ЧЕЛОВЕК СОГЛОСИЛИСЬ ТЕБЕ ПОМОЧЬ.

---

Ничего.

[воробушек]

Небольшая девица, лет, наверное, трех, несколько минут смотрела на меня, не мигая, потом решилась, сунула руку в карман полосатых штанишек, вытащила какую-то пушинку или бумажку и с размаха кинула ею в меня.

Я пушинку (или бумажку) не поймала, но жалко было разочаровывать девицу, поэтому, я взяла из воздуха пригоршню ничего и, скомкав, сунула его в пакет.

Девица снова поискала в карманах - вначале в одном, потом в другом, ничего там не обнаружила и пригорюнилась.

Я вытащила из пакета смятое ничего, разгладила его на коленке и кинула ей.

Она поймала, удивленно посмотрела на свои ладони, потом сообразила, что такого у нее - полные карманы, и принялась закидывать меня ничегом, попадая то в голову, то в нос, то в грудь.

Я одной рукой отбивалась, а другой собирала упавшее ничего и складывала его на стол.

Потом, не обращая внимания на развоевавшуюся девицу, скатала из собранного ничего шар.

Девица с виноватым видом подошла ко мне, вывернула карманы, и выложила на стол все оставшееся у нее ничего.

Пять минут спустя мы старательно лепили скульптуры из ничего, ревниво косясь друг на друга.

Бессовестная девица то и дело норовила общипать мою скульптуру или утащить кусок моего ничего, а когда я попыталась сделать то же самое, растопырила локти и нависла над своим ничегом, как разгневанная курица.

Потом меня позвали к дежурному бюрократу, и мне пришлось бросить мою скульптуру недоделанной, хотя я подозревала, что девица воспользуется этим, чтобы присвоить все мое ничего.

Когда я вышла от бюрократа, я увидела девицу, с гордостью показывающую своей маме несколько фигур из ничего.

Мама кривила лицо и потерянно бормотала:

"Объясни, Жулиня, куда я должна смотреть? Здесь же НИЧЕГО нет!"



Чертовски мило, а?

---

[Habibsy]

Слезы слышались вдали....

Некто ей не поможет,она сама убила свое счастье,всего лишь один хлопок и всё.Толпа мыслей медленно перемещалась по комнате,то приближалась к "счастью",то отдалялась к девушке к девушке ,которая его потеряла.Она невнятно что-то бормотала и плакала.Слезы охватили ее мышци,слова,все вскружилось ,и только тишины не хватало в разрушеной тиши.Слезы главенствовали в её облике надежды.

Девушка,тихо млела перед тем ,что было.Милиарды мыслей,словно толпа людей,востонавливались в образе его,того самого счастья.Один лишь звук,его голос, готов приглушить самое сильно чувство,притяжения,магнита,что-то такое,что внедряло ей силы жить,существовать для чего-то.Она ведь понимала,что жить можно ,чтоб радовать кого-то....

Странное чувство уносило ее сознание куда-то вдаль,она не понимала,где и как,главное было заглушить боль,которая напоминала о нем,его поступках,трусости мировозрения.Глупые порывы взрыдать ,бросить все,только увеличивали осознание того,что она слабее,она не в силах приодолеть все,собрать силы в свой маленький хрупкий кулак,и даже он был поранен.Разбитая тарелка оставила след на ее руке,а в душе оставило след другое,но тоже напоминавшее себе,словно рана на кулаке..

Востонавливались события,вот они рядом,ночь, морской прибой, вот они мирно проходят вдоль пирса,звезды улыбаются сквозь лунную дорожку,смех льется волной,поцелуи полные размаха счастья,тихая осень...И тот день,когда старнный звук раздался в комнате,она лишь подошла к телефону ,взять трубку ...непонятные отрывки фраз,бред,среди всего понятно только одна фраза"все кончено"..оборвалось в её голове в водоворот,непонятные звуки, его голос казался довольным,крайне жестоким,жизнь тихо меняла смысл,сознание мутнело...Проснувшись воздух казался углекислым газом,странная боль на руке нечего не говорила,она лишь посмотрела на дверь и вспомнила фрагмент,что он пришел,крики,слезы,мутное спокойстиве,боль,тарелки на полу..дверь открыта,странное движение,смех,звонок в дверь,звук сирены....она одна,на полу..его нет...

---

[no queen.]

---

Добро...

[Исчадие Рая]

Ранее утро…8 марта. Будильник зазвенел, и даже не успев, как следует начать свою песню, умолк под натиском моего пальца. Почти в темноте оделся, тихо прикрыв входную дверь, направился к базару. Чуть стало светать. Я бы не сказал, что погода была весенней. Ледяной ветер так и норовил забраться под куртку. Подняв воротник и опустив в него как можно ниже голову, я приближался к базару. Я еще за неделю до этого решил, ни каких роз, только весенние цветы…праздник же весенний.

Я подошел к базару. Перед входом, стояла огромная корзина с очень красивыми весенними цветами. Это были Мимозы. Я подошел, да цветы действительно красивы.

- А кто продавец, спросил я, пряча руки в карманы. Только сейчас, я почувствовал, какой ледяной ветер.

- А ты сынок подожди, она отошла не на долго, щас вернется, сказала тетка, торговавшая по соседству соленными огурцами. Я стал в сторонке, закурил и даже начал чуть улыбаться, когда представил, как обрадуются мои женщины, дочка и жена. Напротив меня стоял старик.

Старотипный плащ, фасона 1965 года, на нем не было места, которое было бы не зашито. Но этот заштопанный и перештопанный плащ был чистым. Брюки, такие же старые, но до безумия наутюженные. Ботинки, начищены до зеркального блеска, но это не могло скрыть их возраста. Один ботинок, был перевязан проволокой. Я так понял, что подошва на нем просто отвалилась. Из- под плаща, была видна старая почти ветхая рубашка, но и она была чистой и наутюженной. Лицо, его лицо было обычным лицом старого человека, вот только во взгляде, было что непреклонное и гордое, не смотря ни на что.

Сегодня был праздник, и я уже понял, что дед не мог быть не бритым в такой день. На его лице было с десяток порезов, некоторые из них были заклеены кусочками газеты. Деда трусило от холода, его руки были синего цвета….его очень трусило, но она стоял на ветру и ждал.

Какой-то не хороший комок подкатил к моему горлу. Я начал замерзать, а продавщицы все не было. Я продолжал рассматривать деда. По многим мелочам я догадался, что дед не алкаш, он просто старый измученный бедностью и старостью человек. И еще я просто явно почувствовал, что дед стесняется теперешнего своего положения за чертой бедности.

К корзине подошла продавщица.

Дед робким шагом двинулся к ней. Я то же подошел к ней. Дед подошел к продавщице, я остался чуть позади него.

- Хозяюшка….милая, а сколько стоит одна веточка Мимозы,- дрожащими от холода губами спросил дед.

- Так, а ну вали от сюдава алкаш, попрошайничать надумал, давай вали, а то….прорычала продавщица на деда.

- Хозяюшка, я не алкаш, да и не пью я вообще, мне бы одну веточку….сколько она стоит?- тихо спросил дед.

Я стоял позади него и чуть с боку. Я увидел, как у деда в глазах стояли слезы…

- Одна, да буду с тобой возиться, алкашня, давай вали от сюдава, - рыкнула продавщица.

- Хозяюшка, ты просто скажи, сколько стоит, а не кричи на меня, -так же тихо сказал дед.

- Ладно, для тебя, алкаш, 5 рублей ветка,- с какой-то ухмылкой сказала продавщица. На ее лице проступила ехидная улыбка.

Дед вытащил дрожащую руку из кармана, на его ладони лежало, три бумажки по рублю.

- Хозяюшка, у меня есть три рубля, может найдешь для меня веточку на три рубля,- как-то очень тихо спросил дед.

Я видел его глаза. До сих пор, я ни когда не видел столько тоски и боли в глазах мужчины. Деда трусило от холода как лист бумаги на ветру.

- На три тебе найти, алкаш, га га га, щас я тебе найду,- уже прогорлопанила продавщица.

Она нагнулась к корзине, долго в ней ковырялась…

- На держи, алкаш, беги к своей алкашке, дари га га га га, - дико захохотала эта дура.

В синей от холода руке деда я увидел ветку Мимозы, она была сломана посередине.

Дед пытался второй рукой придать этой ветке божеский вид, но она, не желая слушать его, ломалась по полам и цветы смотрели в землю…На руку деда упала слеза…Дед стоял и держал в руке поломанный цветок и плакал.

- Слышишь ты, (a)ука, что же ты, (a)лядь, делаешь? – начал я, пытаясь сохранить остатки спокойствия и не заехать продавщице в голову кулаком. Видимо, в моих глазах было что-то такое, что продавщица как-то побледнела и даже уменьшилась в росте. Она просто смотрела на меня как мышь на удава и молчала.

- Дед, а ну подожди, - сказал я, взяв деда за руку.

- Ты курица, тупая сколько стоит твое ведро, отвечай быстро и внятно, что бы я не напрягал слух,- еле слышно, но очень понятно прошипел я.

- Э….а…ну…я не знаю,- промямлила продавщица

- Я последний раз у тебя спрашиваю, сколько стоит ведро!?

- Наверное 50 гривен, - сказал продавщица.

Все это время, дед не понимающе смотрел то на меня, то на продавщицу. Я кинул под ноги продавщице купюру, вытащил цветы и протянул их деду. - На отец, бери, и иди поздравляй свою жену, - сказал я.

Слезы, одна за одной, покатились по морщинистым щекам деда. Он мотал головой и плакал, просто молча плакал… У меня у самого слезы стояли в глазах. Дед мотал головой в знак отказа, и второй рукой прикрывал свою поломанную ветку.

- Хорошо, отец, пошли вместе, сказал я и взял деда под руку.

Я нес цветы, дед свою поломанную ветку, мы шли молча. По дороге я потянул деда в гастроном. Я купил торт, и бутылку красного вина. И тут я вспомнил, что я не купил себе цветы.

- Отец, послушай меня внимательно. У меня есть деньги, для меня не сыграют роль эти 50 гривен, а тебе с поломанной веткой идти к жене не гоже, сегодня же восьмое марта, бери цветы, вино и торт и иди к ней, поздравляй. У деда хлынули слезы….они текли по его щекам и падали на плащ, у него задрожали губы.

Больше я на это смотреть не мог, у меня у самого слезы стояли в глазах.

Я буквально силой впихнул деду в руки цветы, торт и вино, развернулся, и вытирая глаза сделал шаг к выходу.

- Мы…мы…45 лет вместе… она заболела…. Я не мог, ее оставить сегодня без подарка, - тихо сказал дед, спасибо тебе...

Я бежал, даже не понимая куда бегу. Слезы сами текли из моих глаз…

Я хочу, чтоб этот мир стал чуточку добрей...

---

[воробушек]

Женщина произошла из ребра мужчины.

Не из ноги, что бы быть униженной.

Не из головы, что бы превосходить.

Но из бока, что бы быть бок о бок с тобой, чтобы быть равной с тобой.

Из под руки, чтобы быть защищенной.

И со стороны сердца, чтобы быть любимой.

---

[Исчадие Рая]

СТИХИ О РЫЖЕЙ ДВОРНЯГЕ



Хозяин погладил рукою

Лохматую рыжую спину:

- Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,

Но все же тебя я покину. -



Швырнул под скамейку ошейник

И скрылся под гулким навесом,

Где пестрый людской муравейник

Вливался в вагоны экспресса.



Собака не взвыла ни разу,

И лишь за знакомой спиною

Следили два карие глаза

С почти человечьей тоскою.



Старик у вокзального входа

Сказал: - Что? Оставлен, бедняга?

Эх, будь ты хорошей породы...

А то ведь простая дворняга!



Огонь над трубой заметался,

Взревел паровоз что есть мочи,

На месте, как бык, потоптался

И ринулся в непогодь ночи.



В вагонах, забыв передряги,

Курили, смеялись, дремали...

Тут, видно, о рыжей дворняге

Не думали, не вспоминали.



Не ведал хозяин, что где-то

По шпалам, из сил выбиваясь,

За красным мелькающим светом

Собака бежит задыхаясь!



Споткнувшись, кидается снова,

В кровь лапы о камни разбиты,

Что выпрыгнуть сердце готово

Наружу из пасти раскрытой!



Не ведал хозяин, что силы

Вдруг разом оставили тело

И, стукнувшись лбом о перила,

Собака под мост полетела...



Труп волны снесли под коряги...

Старик! Ты не знаешь природы:

Ведь может быть тело дворняги,

А сердце - чистейшей породы!

Эдуард Асадов.

---

[.inspiration]

Муж и жена прожили вместе 30 лет. В день 30-летия совместной жизни жена, как обычно, испекла булку — она пекла ее каждое утро, это было традицией. За завтраком она разрезала ее поперек, намазала маслом обе части, и как обычно, подает мужу верхнюю часть, но на полпути рука ее остановилась...

Она подумала: "В день нашего тридцатилетия я хочу сама съесть эту румяную часть булочки; я о ней мечтала 30 лет. В конце концов, я 30 лет была примерной женой, я вырастила ему прекрасных сыновей, была верной и хорошей любовницей, вела хозяйство, столько сил и здоровья положила на нашу семью".

Приняв это решение, она подает нижнюю часть булочки мужу, а у самой рука дрожит — нарушение 30-летней традиции! А муж, взяв булочку, сказал ей: "Какой неоценимый подарок ты мне сделала сегодня, любимая! 30 лет я не ел свою любимую, нижнюю часть булочки, потому что считал, что она по праву принадлежит тебе".

---

[.inspiration]

Однажды в коконе появилась маленькая щель, случайно проходивший мимо человек долгие часы стоял и наблюдал, как через эту маленькую щель пытается выйти бабочка. Прошло много времени, бабочка как будто оставила свои усилия, а щель оставалась такой же маленькой. Казалось, бабочка сделала все что могла, и что ни на что другое у нее не было больше сил.

Тогда человек решил помочь бабочке, он взял перочинный ножик и разрезал кокон. Бабочка тотчас вышла. Но ее тельце было слабым и немощным, ее крылья были прозрачными и едва двигались.

Человек продолжал наблюдать, думая, что вот-вот крылья бабочки расправятся и окрепнут и она улетит. Ничего не случилось!

Остаток жизни бабочка волочила по земле свое слабое тельце, свои нерасправленные крылья. Она так и не смогла летать.

А все потому, что человек, желая ей помочь, не понимал того, что усилие, чтобы выйти через узкую щель кокона, необходимо бабочке, чтобы жидкость из тела перешла в крылья и чтобы бабочка смогла летать. Жизнь заставляла бабочку с трудом покидать эту оболочку, чтобы она могла расти и развиваться.

Иногда именно усилие необходимо нам в жизни. Если бы нам позволено было бы жить, не встречаясь с трудностями, мы были бы обделены. Мы не смогли бы быть такими сильными, как сейчас. Мы никогда не смогли бы летать.



Я просил сил… А жизнь дала мне трудности, чтобы сделать меня сильным.

Я просил мудрости… А жизнь дала мне проблемы для разрешения.

Я просил богатства… А жизнь дала мне мозг и мускулы, чтобы я мог работать.

Я просил возможность летать…А жизнь дала мне препятствия, чтобы я их преодолевал.

Я просил любви… А жизнь дала мне людей, которым я мог помогать в их проблемах.

Я просил благ… А жизнь дала мне возможности.

Я ничего не получил из того, о чем просил. Но я получил все, что мне было нужно.

---

[.inspiration]

Один мужчина встретил в лесу дикую лошадь и забрал её себе.

- Ого-го! - сказали соседи, так вот взял и обзавёлся лошадью повезло тебе!

- Не знаю, повезло мне или нет... - ответил он

Его сын стал объезжать эту лошадь, она была своенравна, и сбросила его.

Он сломал обе ноги.

- Ах! Какое несчастье! - восклицали соседи - как плохо!

- Я не знаю хорошо это или плохо - отвечал мужчина.

Вскоре началась война и всех пригодных юношей забирали в армию.

Соседские сыновья тоже отправились на войну и погибли.

- Хорошо тебе, - говорили оставшиеся без детей люди - твой сын остался жив.

- Я не знаю, хорошо это или плохо - по прежнему отвечал мужчина...

---

Счастье...

[воробушек]

Счастье бродило по свету и всем, кто ему встречался на пути, Счастье исполняло желания, что ему и следует делать, как я полагаю. Однажды Счастье по неосторожности провалилось в яму и не смогло выбраться. К яме подходили люди и загадывали свои желания, а Счастье, естественно, выполняло их. К яме подошёл молодой парень. Он посмотрел на Счастье, но не стал ничего требовать, а спросил: "Тебе-то, Счастье, чего хочется?". "Выбраться отсюда", - ответило Счастье. Парень помог ему выбраться и пошёл своей дорогой. А Счастье побежало за ним.

---

Боль

[Уизли, Фред и Джордж]

Туман погас,

Исчез свет,

И где-то в дали,

Трепещет рассвет.

Одикого сижу,

Я на пустыре,

Куда-то в даль гляжу,

И горю как в огне.

Болит голова

Стонет висок,

Мне плохо так,

Жар уже недолёк.

Темнеет в глазах,

Погас свет,

И где-то в дали,

Трепещет рассвет.

Хоть в воду холодную

Падать мне,

Но, тупое, голодною

Боль свербит в голове.

Неоткрою глаза,

Неувижу неба,

Неуслышу - роса,

Толи был, толи небыл.

Тяжесть в ногах,

Бум в голове,

Ночи без сна,

Мысли лишь о тебе.

Образ исчез,

В сумраке дня,

Только роса,

В пламя жаркого огня.

Стоню и кричу,

Так плохо мне,

Но я один,

И лишь тень на стене.

---

[Dukapka]

Спам удален администратором

---

[.inspiration]

Ева пришла к Богу и говорит:

- Господь, у меня проблема!

- Какая проблема, Ева?

- Господь, я знаю, что сотворена тобою и дан мне этот прекрасный сад, все

эти чудесные животные и эта уморительная змея, но я всё равно несчастна.

- Почему, Ева? - спросил голос свыше.

- Господи, я так одинока и мне до смерти надоели яблоки.

- Хорошо, Ева, в таком случае у меня есть решение. Я сотворю тебе мужчину.

- Что такое мужчина, Господь?

- Это будет такое испорченное создание с кучей вредных привычек. Он будет

лживым и тщеславным, но будет сильнее, быстрее тебя и ему будет нравиться

охотиться и убивать. Он будет выглядеть глупо в возбуждённом состоянии, но

так как ты жалуешься, я сотворю его таким образом, что он сможет

удовлетворять твои физические потребности. Он будет туповат и будет

увлекаться такими детскими забавами, как драки и игры с мячом. Он не будет

слишком умён, так что ему будут нужны твои советы, чтобы правильно думать.

- Звучит замечательно, - ответила Ева, иронично подняв бровь. - В чём

подвох, Господь?

- Ну... ты получишь его при одном условии.

- И каком же, Господь?

- Как уже говорилось, он будет гордым, высокомерным и самовлюблённым...так

что тебе придётся позволить ему верить, что он был создан первым. Просто

помни, это наш маленький секрет... Ну, ты понимаешь, между нами, женщинами...

---

так

[no queen.]

только так

---

Она не ушла- её просто нет...

[AkuraH]

Ты ушла, но я не верю.

Навсегда, захлопнув двери.

Плакать? Нету сил совсем.

Ты ушла. Куда? Где? С кем?

Стук глухой, но я не слышу.

Капля, кровь, дыханье тише...

Боль, тоска, обида, грусть.

В кровь все вены. Ну и пусть.

Ты ушла. По телу дрожь.

Крик, опять. все ближе нож...

***



Я ушла, прости измену,

Нет, не ищу тебе замену.

Плакать? Поздно. Я ушла.

Ты не знаешь, с кем, куда...

Ночь уже. Мне всё равно.

Океан зовет на дно...

Он родной, не будет больно.

Тихо плачу я, невольно.

Сердце бьется быстро так...

Вот обрыв. Один лишь шаг...

---

Не знаю, что-то в этом все-таки есть)

[воробушек]