[Lanoria]

Ты можешь зависеть от многого

А можешь уйти и забыть

Ты можешь искать всего нового

Порой - по течению плыть



Судьба подарила мне милого

Я ей благодарна сполна

В душе поднимается с силою

Любви самой нежной волна



Всё любо мне в облике отданном!

Тобой уталяюсь я всласть

Могу быть царицей иль подданной

Имея иль чувствуя власть



Не нужно подарков и сладостей

Не нужно порой лишних слов

С тобой окунаюсь я в радости

Счастливых и сбыточных снов



Спасибо тебе, мой единственный

Который всю знает меня

Теперь та раскрыта таинственность

Что в руки целую тебя...

(c)

---

[Lanoria]

Уходя уходи

по серебряной лунной дороге,

Забывая закрыть

заскрипевшую в сумерках дверь.

Уходя уходи,

не поддавшись сомненьям, тревоге,

Разуверившись

в самой надёжной из вер.

Уходя уходи,

чтоб вернуться к истоку, к началу,

Чтоб дрожащим губам

не хватало ни слов, ни тепла.

Уходя уходи,

разменяв мишуру обещаний,

На рассветы вдали

от живящего душу огня.

Уходя уходи,

осознав неизбежность разрыва,

Как ладонью сдержать

утекающий тёплый песок.

Уходя уходи,

чтоб не стало для сердца постылым,

То, что стало далёким,

несбыточным, сказочным сном.

Уходя уходи,

не сори понапрасну словами,

Не проси, не жалей,

так больнее, поверь, уходить.

Уходя уходи,

погасив зашалившее пламя,

Чтобы где-то вдали

новый свет

и надежду найти.



(Олег Виксич)

---

блин достали названия:/ я уже задолбался называть стихи

[kiparis]

Впивались шипы в шею.

Плели паутину стебли.

Кусались до крови розы,

вжимая ее в землю.

Нет смерти, нет боли, нет страха!

Шептали сухие губы.

Воскресну опять из праха,

ломая чужие судьбы.

В груди еще бьется сердце,

но незачем больше биться.

Ему, не познав чувства,

сто раз суждено разбиться.

В холодном саду темном,

надежде не будет места.

Держи меня смерть за руку,

теперь я твоя невеста.

И шепот клубился паром,

стекая слезой по коже.

Ты будешь моим даром.

Я буду твоим тоже.

---

Когда мы встретимся?

[_АпрЕлЬ_]

Когда слепой безумный учёный, который не умеет считать, сосчитает количество снежинок на земле, выпавших за 10 лет, когда глухой музыкант услышит, как звонят ниточки паутины, когда на неё падают слёзы маленького эльфа, которого не существует, когда немой кот промяукает сигнал точного времени, когда парализованая гусеница съест всю коноплю на свете и станет парализованой бабочкой, когда ты услышишь падение маленького, беленького пёрышка в один из кратеров Плутона...

(знакомый сочинил)

---

Сегодня на английском.

[Ay, Carmela]

If you burn yourself, it hurts.

---

[<Anor>]

Юкио Мисима

Незнакомое - это потерянное. Потому что мы вездесущи.

Сильное - это хорошее. Слабые не могут вернуться. Сильные могут терять. Слабых терять заставляют. На другой мир они смотрят сквозь пальцы...

---

[кри.]

Роберт Рождественский

Надо верить в обычное...

Надо верить в обычное.

Надо рассчитывать

здраво.

У поэтов

с убийцами,

в сущности,

равная слава.

Кто в веках уцелел?

Разберись

в наслоенье мотивов!..

Мы не помним

царей.

Помним:

были Дантес и Мартынов.

Бесшабашные,

нервные,

святые «блюстители долга».

Ну подумаешь,

невидаль:

однажды вспылили —

и только!

За могильной оградою

все обвиненья

напрасны...

Пахнут

их

биографии

лишь

типографскою

краской.

Вот они на портретах

с улыбками благопристойными.

Так что цельтесь

в поэтов —

и вы попадете

в историю!

Будем горевать...

Будем горевать

в стол.

Душу открывать

в стол.

Будем рисовать

в стол.

Даже танцевать —

в стол.

Будем голосить

в стол.

Злиться и грозить —

в стол!

Будем сочинять

в стол...

И слышать из стола

стон.

Слова бывают грустыми.

Слова бывают грустными,

слова бывают горькими.

Летят они по проводам

низинами,

пригорками.

В конвертах запечатанных

над шпалами стучат они,

над шпалами,

над кочками:

"Все кончено.

Все

кончено..."

Письмо про дождь.

Идут

обыденные дожди,

по собственным лужам

скользя.

Как будто они поклялись

идти,-

а клятву нарушить

нельзя...

Даже смешно -

ничего не ждешь.

Никакого чуда

не ждешь.

Засыпаешь -

дождь.

Просыпаешься -

дождь.

Выходишь на улицу -

дождь.

И видишь только

пустую мглу,

город видишь

пустой.

Газировщица

скрючилась на углу -

упорно

торгует водой.

А воды вокруг! -

Столько воды,

просто некуда разливать.

Это все равно,

что идти торговать

солнцем -

там, где сейчас

ты!..

Послушай,

а может быть, и у вас

такая же чехарда?

У подъезда в глине

"газик" увяз,

на балконе слоем -

вода...

Если так -

значит, в мире какая-то ложь!

Так не должно быть!

Нет!

Потому что нужно:

если мне -

дождь,

то тебе -

солнечный свет.

Как дочка, солнечный!

Как слюда!

Как трескучая пляска огня!

У тебя не должно быть дождей

никогда.

Пусть они идут

у меня...

А они идут -

слепые дожди.

Ни деревьев нет,

ни травы...



Пожалуйста,

это письмо

порви.

И меня за него

прости.

А впрочем,

дело совсем не в нем.

Просто, трудно терпеть.

Море гудит за моим окном,

как поезд,

идущий к тебе.

---

[кри.]

Эхо любви

Покроется небо пылинками звезд,

И выгнутся ветки упруго.

Тебя я услышу за тысячу верст,

Мы - эхо,

Мы - эхо,

Мы - долгое, эхо друг друга.



И мне до тебя, где бы я ни была,

Дотронуться сердцем не трудно.

Опять нас любовь за собой позвала,

Мы - нежность,

Мы - нежность,

Мы - вечная нежность друг друга.



И даже в краю наползающей тьмы,

За гранью смертельного круга,

Я знаю, с тобой не расстанемся мы,

Мы - память,

Мы - память,

Мы - звездная память друг друга. (с)

---

[Бельчатина]

Отзовитесь по поводу, а?



Ангелок подойдет к тебе робко

И протянет на детских ладошках

Мой подарок - сердечко на ножках,

Оно бьется в ладошках робко.



Ангелок тебя поцелует,

Пару слов прошепчет на ушко...

Ну а ты угости его сушкой -

Он еще раз тебя поцелует.



Ангелок на колени взберется

И свернется пушистым котенком

И посмотрит наивным ребенком

И в душу тебе заберется.



Ангелок тебе в душу посмотрит

И ручонками сердце согреет

И печальные мысли развеет,

Если только в глаза посмотрит.



Ангелок улетит, и снова

Будешь ждать его с нетерпеньем...

От тревоги и грусти спасеньем

Он придет обязательно снова.

---

[Пус]

Официально расплевались.

Крепленого - заупокой -

Промыть разлом. Какой-такой?..

У алтаря не целовались.

Дурак. И сердце не болит.

Даст Бог, до выходных забудем...

Прозрела: мужики - не люди.

Петух не птица, без обид.

Еще один такой роман -

И точно стану лесбиянкой.

Или покончу с жизнью пьянкой,

Блаженно воя: "Бля, шарман!..."

Сейчас устрою мордобой,

Крошу стекло о батарею...



...А ты не веришь, что зверею,

Когда мы ссоримся с тобой...

Вера Макина

---

Докажи!

[.Смешная Такая.]

Он заставлял её доказывать свою любовь к нему. Нет, не потому, что он на самом деле не верил, просто ему это нравилось. Они вместе ещё со школьной скамьи. Уже тогда, маленьким мальчишкой, он забирался на высокий забор и кричал ей оттуда «Лен! Ты меня любишь? Скажи, что меня любишь, а не то спрыгну и сломаю себе шею! Я убьюсь, Лен, слышишь?». Она дрожащим голосом кричала «Слезай скорей, дурак! Ты же упадёшь!».

Но его было уже не остановить: «Лен, скажи, что любишь меня! Тогда слезу! А не то я умру, и ты навсегда меня потеряешь». И она сквозь слёзы кричала ему, что любит. И это было на самом деле так. Она его любила, такого странного, такого милого и такого сумасшедшего. И так было не один раз. Однажды ей надоели его выходки, когда он в очередной раз решил проверить её любовь. Она просто заплакала и ушла, думая, что он не решится что-нибудь с собой сделать. Но он решился… Отделался, в принципе, легко: поломанной ключицей и сотрясением мозга. Но с тех пор ей стало ещё страшнее за него, ведь она любила его. И теперь она знала, что он действительно может сделать то, чем грозится.

Они выросли, он уже перестал проверять её любовь, наверное, время сыграло свою роль. Они оба учились в институте, по-прежнему везде ходили вместе, по-прежнему любили друг друга. Для неё это было прекрасно: любить и не бояться за любимого человека. «Проверки позади» - думала она.

Однажды они шли по пустынной набережной. Вдруг он остановился и сказал: «Лен, а помнишь, я в детстве заставлял тебя доказывать, что ты меня любишь? Пожалуйста, сделай это в последний раз! Если любишь!» - с этими словами он вложил ей в руку что-то холодное и тяжелое. Она опустила глаза – это был пистолет. Он взял её руку и поднёс к своему виску: «Стреляй! Если любишь меня! Стреляй! Если ты не выстрелишь, я буду думать, что ты меня не любишь, раз ради меня не можешь сделать такого пустяка!». Слёзы катились по её щекам, рука дрожала, она судорожно глотала воздух, шепча «Нет! Нет!!! Я не сделаю этого!!»

- Я сейчас досчитаю до десяти и отпущу твою руку. Если ты не выстрелишь – значит, не любишь… Один… два…

- Нет! Нет! Нет!»

- Пять… Шесть… Лен! Семь!..

- Я тебя люблю! Не надо! Люблю тебя. Слышишь?!!

- Девять… Десять…

С этими словами он отпустил её руку. Она поднесла пистолет к собственной голове и нажала на курок. В следующую секунду она замертво упала на холодный камень набережной. Но выстрел так и не раздался.

Он, крича от страха, опустился перед ней на колени. Сердце её больше не билось. Она была мертва. Скользнула скупая мужская слеза и упала ей на губы…

- Лен! Очнись! Лен! Я дурак, я люблю тебя! Любимая! Прости меня! Не уходи! Ты не знала, что я специально не зарядил пистолет! Я только хотел проверить! Лен! Пистолет был не заряжен! Я не смогу без тебя! Прости меня, прости…

…

Врачи констатировали смерть в результате сердечного приступа. С нажатием на курок её сердце остановилось. Она так и не узнала, что пистолет был не заряжен…

---

[Бельчатина]

Великий колумбийский писатель Габриэль Гарсиа Маркес уходит от нас: рак, которым он страдает, дал метастазы в лимфатические узлы, и это означает, что недолог срок. Он сам понимает это лучше всех. Нам, остающимся, он адресует это прощальное письмо - один из последних даров миру прекрасного человека и подлинного мастера...

...

Если бы Господь Бог на секунду забыл о том, что я тряпичная кукла, и даровал мне немного жизни, вероятно, я не сказал бы всего, что думаю; я бы больше думал о том, что говорю.



Я бы ценил вещи не по их стоимости, а по их значимости.



Я бы спал меньше, мечтал больше, сознавая, что каждая минута с закрытыми глазами - это потеря шестидесяти секунд света.



Я бы ходил, когда другие от этого воздерживаются, я бы просыпался, когда другие спят, я бы слушал, когда другие говорят.



И как бы я наслаждался шоколадным мороженым!



Если бы Господь дал мне немного жизни, я бы одевался просто, поднимался с первым лучом солнца, обнажая не только тело, но и душу.



Боже мой, если бы у меня было еще немного времени, я заковал бы свою ненависть в лед и ждал, когда покажется солнце. Я рисовал бы при звездах, как Ван Гог, мечтал, читая стихи

Бенедетти, и песнь Серра была бы моей лунной серенадой. Я омывал бы розы своими слезами, чтобы вкусить боль от их шипов и алый поцелуй их лепестков.



Боже мой, если бы у меня было немного жизни... Я не пропустил бы дня, чтобы не говорить любимым людям, что я их люблю. Я бы убеждал каждую женщину и каждого мужчину, что люблю их, я бы жил в любви с любовью.



Я бы доказал людям, насколько они не правы, думая, что когда они стареют, то перестают любить: напротив, они стареют потому, что перестают любить!



Ребенку я дал бы крылья, но оставил бы ему самому возможность научиться летать.



Стариков я бы научил тому, что смерть приходит не от старости, но от забвения.



Я ведь тоже многому научился у вас, люди.



Я узнал, что каждый хочет жить на вершине горы, не догадываясь, что истинное счастье ожидает его во время подъема на эту вершину.



Я понял, что, когда новорожденный впервые хватает отцовский палец крошечным кулачком, он хватает его навсегда.



Я понял, что человек имеет право взглянуть на другого сверху вниз лишь для того, чтобы помочь ему встать на ноги.



Я так многому научился от вас, но, по правде говоря, от всего этого немного пользы, потому что, набив этим сундук, я умираю.

---

[Rebelle fleur Schoen]

... когда тебя нет...

... я не могу заснуть одна...

... и смотрю в наше окно...

... на проезжающие машины...

... на остановочных проституток...

... тусующихся всю ночь напролет...

... напротив нашего дома...

... холодно же, холодно...

... а они все в юбках...

... может у них и мерзнуть нечему?...

... продали всё...

... осталась только оболочка...



... когда тебя нет...

... я смотрю телевизор...

... прыгая с одного на другой...

... канал...

... жаль что у нас сейчас НТВ- ...

... и я не могу посмотреть мультики...

... и я не могу посмотреть сериалы...

... и я не могу посмотреть на тебя...

... а на себя смотреть не хочу...

... хочу/не хочу спать...

... но нет сил, чтобы себя уложить...

... да и не хочется себя укладывать...

... одинокой куклой на двуспальную...

... потеряюсь без тебя...



... когда тебя нет...

... мне хочется нежности...

... нестерпимо хочется нежности...

... и прямо сейчас...

... мало мне, мало нас...

... и сама я какая-то маленькая...

... особенно без тебя...

... особенно поздно ночью...

... особенно...

... обособленно ото всех...



... когда тебя нет...

... мне кажется, что и меня нет...

... а возможно и не было...

... без тебя... (с)

---

:о)

[Тонкое кружево]

Самая лучшая в мире песня...

"Волшебный дом" / Валерия



Есть дома многоэтажные,

На листе - дома бумажные,

Есть дома, в которых люди

Проживают много лет.

И хотите, не хотите ли,

Есть казармы, вытрезвители,

Есть аптеки, есть театры,

Где показывают балет.



Но есть такие дома волшебные,

Особо важные для людей,

Где побывали мы все, наверное,

Где получают отцы детей.

Там на всю жизнь называют Верой,

Или Мариной, или Петром.

И потому в жизни самый первый

И самый главный - родильный дом.



Есть избушки деревянные,

Небоскребы есть стеклянные,

Есть дворцы, в которых пусто,

И отели, где уют.

Бани есть и министерства,

Институт, где лечат сердце,

Помещенья для капусты, -

Но детей там не дают.



Но есть такие дома волшебные,

Особо важные для людей,

Где побывали мы все, наверное,

Где получают отцы детей.

Там на всю жизнь называют Геной,

Или Сережей, или Петром.

И потому в жизни самый первый

И самый главный - родильный дом.

---

Воть еще цитата...

[iPooh]

Правда то, что существуют ангелы, но иногда у них отсутствуют крылья, и мы называем их друзьями.

---

трогательно...

[Бельчатина]

Парень лет восемнадцати шел по парку. Он слегка приволакивал обе ноги, отчего его походка выглядела немного странно. Но спина его была ровной, шаг – уверенный, взгляд прямой и твердый. На длинном поводке он держал собаку. Она была очень старой, это было заметно и по ее медленной неуверенной походке, и по седой шерсти, и по слезящимся глазам. Они шли рядом, и сразу было видно, что они вместе.

***

***



- Мам! Смотри, собака! – звонкий детский голос разорвал привычный гул большого города. – Можно я отдам ей свой бутерброд?

Мила тяжело вздохнула. Опять начинается. Димка уже замучил ее просьбой купить собаку. Прямо Малыш и Карлсон какой-то. Но Мила категорически была против. Сначала бесконечные лужи, потом шерсть… К тому же она прекрасно понимала, что все заботы о собаке – прогулки, кормежки, прививки и прочее – лягут на ее плечи. Димка был еще слишком мал, чтобы мог ухаживать за другим живым существом.

- Димка, ты же знаешь, за собакой некому ухаживать. Я целыми днями на работе, ты в школе, к тому же ты еще слишком маленький.

- А папа?

- А папа, - тут голос Милы предательски дрогнул, к счастью, Димка в силу возраста еще не мог обратить на это внимание, - а папе некогда приезжать к нам, чтобы гулять с собакой.

Димка насупился. Мила, снова вздохнув, достала из пакета бутерброд, припасенный на тот случай, если Димка проголодается во время прогулки, и отдала сыну. Мальчик подошел к лежащему псу и аккуратно положил рядом с его мордой кусок хлеба с колбасой.



***





Пес был уже очень старый. Он просто лежал на траве парка и ждал, когда же наконец погаснет этот яркий свет, который так раздражал его воспаленные глаза. Неожиданно перед ним возник маленький человечек. Он протянул кусочек чего-то очень вкусно пахнущего. Пес бережно взял угощение и благодарно лизнул сладко пахнущую ладошку. Мальчик отбежал и ушел, все время оглядываясь. Псу вдруг стало очень тепло. Он прикрыл глаза и уснул. Навсегда.



***



Через несколько дней Мила вышла с Димкой погулять на детскую площадку. Дети резвились, шумели, гонялись друг за другом, катались с горки. Димка тоже бегал со всеми, радостно смеясь. Он полез на турник. Мила хотела его остановить, но не успела. Димка сорвался вниз, нелепо шлепнулся и не смог встать.



Спустя три месяца почерневшая от горя Мила привезла Димку домой. В инвалидном кресле. Врачи допускали, что еще не все потеряно, но поверить в это было сложно. Скорее всего Димка уже не сможет ходить никогда. И Димка… в кресле… серьезный и тихий, даже в свои восемь лет понимающий, что случилось что-то очень плохое… Он уже не плакал и не боялся…



***



Мила вкатила коляску в коридор.

Вздохнула.

И открыла дверь в соседнюю комнату.

Оттуда, смешно переваливаясь на коротких кривоватых лапках, выполз мохнатый рыжий щенок. Он забавно морщил мордочку и тыкался во все мокрым черным носом.

- Димка, - как сумев строго сказала Мила, - ты обещал, что будешь воспитывать собаку сам. Пришло время сдержать обещание.



***



Через полгода Димка встал из кресла. Он очень быстро уставал и садился обратно, но он мог сделать несколько шагов. А еще через пару месяцев он сам пошел гулять со щенком (теперь уже взрослым псом), названным смешным и непонятным именем Бендик. Димка очень медленно шел, держась за руку Милы, неуверенно переступая ногами. Но шел. Сам. *** Прошло 10 лет. Бендик постарел, и уже сам с трудом передвигал лапы. А Димка, теперь уже Дима, шел рядом с ним, готовый, если что, подхватить его. И Дима знал, что этой собаке он обязан тем, что идет.



Они шли рядом. Молодой прихрамывающий парень и старый пес. И им было хорошо вместе.

---

Сказка про тараканчиков

[Бельчатина]

Когда-то давным давно, когда люди не освоили еще всех трамвайных и троллейбусных линий, и трамвайные и троллейбусные линии вели куда-то в буераки, в овраги, в дремучие муромские леса, один троллейбус поехал и заблудился. И говорят, что однажды в полночь его можно видеть, он едет и весь светится огнями, как летучий голландец...



И вот, однажды, мне пришлось ехать из города Луганска славного в славный город Краснодон. Езды - минут сорок, время позднее. Мне нужно было проехать через весь город к какому-то перекрестку - там ходят рабочие автобусы. Стоял я час, стоял полтора и тут едет троллейбус. Естественно я, не раздумывая, прыгнул в него, в заднюю дверь, хлопнул по плечу какого-то мужчину в шляпе и говорю: "Мужчина, продайте мне талончик!" Он поворачивает лицо, изъеденное временем - "Ха-ха-ха!" - беззубым ртом на меня... Испугался я не на шутку и понял, что это действительно тот самый троллейбус-призрак. Ну, тут в репродуктор водитель: "Подойди-ка сюда, добрый молодец!" Испугался я не на шутку вообще... Иду, а все хохочут, тянут руки какие-то костлявые... Подхожу я к водителю. У него лобовое стекло завешано паутиной, вместо брелков висят настоящие летучие мыши - тоже посмеиваются о чем-то своем... А он и спрашивает меня: "Задай-ка мне такой вопрос, который в течении этих тысяч лет мне никто не задавал". И с трех попыток, естественно, как в любой сказке. Говорит: "Если задашь - отвезу тебя куда надо, если повторишься - будешь ездить с нами вечно". Тут у меня пот холодный градом - дзынь-дзынь - вот такие капли разбиваются о пол, говорю: "Сколько звезд на небе?" - "Ха-ха-ха!" - раз мне астрономическую цифру какую-то. Я говорю: "А сколько костей в теле собаки?" - "Ха-ха-ха!" - раз мне еще какую-то цифру. Думаю: "Ну, все..." И вот, буквально, крыша съезжает, чуть ли не в потере сознания - ну, согласись, страшно! Хватаюсь за поручень, весь обвисаю и тут такая мысль, абсолютно сквозная какая-то, говорю: "А почему тараканы не живут в поручнях троллейбусов?" Он призадумался, говорит: "Ты знаешь, такой вопрос мне еще никто не задавал... Я тебя отвезу, куда тебе надо". Я воспрял духом. Пауза... А потом он спрашивает: "А ты вообще знаешь, кто такие тараканы?" Я говорю: "Ну, там козявочки какие-то там, бегают..." - "Эх, приятель, да ничего-то ты не знаешь!" И вот он мне рассказывает легенду о тараканах. То есть, это самое начало... "Это мне еще рассказывала моя бабушка (можете представить, как это было давно)..." И вот он начинает рассказывать:



Когда-то, давным давно, когда люди еще не освоили всех трамвайных и троллейбусных линий, и эти линии вели куда-то в буераки, в овраги, в дремучие муромские леса, людей было очень мало, и вместе с людьми жили тараканы. Они были белые, пушистые, чуть побольше кошки и поменьше собаки, у них была мордочка такая острая, хвостик с кисточкой, добрые-добрые - все понимали, вот только говорить не умели. Жили вместе с людьми. Собственно, сколько людей, столько и тараканов. Питались за одним столом... Скажем, выходит семейство на ужин, тут же папа - таракан, мама - таракан, дети - между ними опять-таки тараканчики какие-то тусуются... Они все белые, пушистые, мордочка остренькая, хвостик с кисточкой, все добрые, все понимают - только говорить не умеют... Ему скажешь: "Принеси тапочки" - он приносит. Ему скажешь: "Замети" - он заметает. И у людей был, естественно, царь, и у него, естественно, была дочь. Как вы понимаете, она была - принцесса. И, естественно, пришло ей время замуж... Невтерпеж. Нашли какого-то принца привозного, всего в прыщах, привезли, худого-бледного... Свадьба. Людей поскольку было мало, собственно, всех во дворец можно привлечь. Позвали всех людей, позвали всех тараканов. А у людей был колдун, его звали Ых. Он жил где-то на выселках, в какой-то маленькой своей избушке, его лет триста уже никто не видел, все думали, что он и помер уже давно. Ан нет, он не помер. И вот забыли его пригласить, а он обиделся. И вот бежит один таракан - белый, пушистый, побольше кошки, поменьше собаки, мордочка остренькая, хвостик с кисточкой, весь свадебный, в колокольчиках, в каких-то ленточках... Пробегает мимо хаты этого Ыха, тут - бабах - гром, бубух - молния, таракан зажался весь такой, а сам - белый, пушистый, мордочка остренькая, хвостик с кисточкой... И слышит такое проклятье: "Кто поцелует принцессу в день ее свадьбы, тот рассыпется на сотню тысяч мерзких существ". Испугался таракан, бегом во дворец. Забегает, ну, а тут, собственно, опупей-опофеоз там, горько... Поднимают за плечики этого принца привозного, поднимается эта принцесса, подводят их целоваться... И тут вбегает этот таракан, такой белый, пушистый, мордочка остренькая, хвостик с кисточкой, весь в бубенчиках, в колокольчиках, в ленточках... И он между ними втыкивается как-то, типа... Она его ножкой шарк так, отойди, мол... Ну, тут за грудки принца поднимает там... А он опять между ними, типа, нет, мол, нельзя, а сказать же не умеет... Все понимает, а сказать не может. Белый, пушистый, добрый, мордочка остренькая, хвостик с кисточкой, а сказать не может. И он опять "ыых", а она его ножкой там: "Папань, ну... Папань!" И тут его кто-то, типа, якобы вязать: "Ну отойди ж ты, что ж ты..." Он вырывается и где-то в последнем безумном прыжке такой подпрыгивает и языком ее в нос лизь... Тут же бабах - гром, бубух - молния и он тут же рассыпался на сотню тысяч мерзких существ.



Прошли века. Белые пушистые тараканы, как, собственно, и все белое, пушистое и доброе, в процессе эволюции вымерли. Остались вот эти козявочки и люди. Тараканы до сих пор живут вместе с людьми, едят с ними за одним столом. Все понимают, только говорить не умеют. А в проклятии Ыха был один постскриптум: "Тот, над кем совершится это проклятие, он сможет стать самим собой, если его тоже кто-то поцелует"...



Так что, если хотите себе друга - белого, пушистого, мордочка остренькая, хвостик с кисточкой, который все понимает, только говорить не умеет, наберитесь терпения, поцелуйте сто тысяч тараканов... Может быть, свершится чудо. А может быть, у вас просто помутится сознание и хотя бы вам покажется, что у вас есть такой друг...

(с) Веня Дркин

---

[Кареглазая Анюта]

Носить в душе невысказанную любовь,значит обнажать свои печали...(c)

---

[shagrin]

Я хочу маленьких приключений. Чтобы как раз по росту. (с) Туве Янссон

@музыка: L'ame Immortelle

---

Посвящение

[Бельчатина]

Вновь тянется рука к перу, перо к бумаге...

Ночь за окном, пришла пора признаний...

Вновь ждет меня дорога, вьются флаги,

Но полон добрых я воспоминаний.

Ложатся рифмы стройной чередою,

И тянет изложить все вместе, разом,

Как ты в мой мозг, набитый ерундою,

Вложила РАЗУМ

три дня назад как мог предположить я,

Как мог я уместить в воображеньи,

Что он ночного затяжного чаепиться

Так переменится мое мышленье?

Почти что незнакомая девчонка,

Что просто о приюте попросила,

В мой разум, ставший уязвимо-тонким,

Вложила СИЛУ.

Я помню как сейчас: уснувший город,

Тот привкус сигарет, прохладно-мятный,

Душевные ночные разговоры,

Когда все было просто и понятно.

Легко преодолев заслон сомнений,

Ты одарила ощущеньем новым,

Когда в уста, чточужды откровений,

Вложила СЛОВО.

Я поражен твоим стремленьем к цели,

Твоим желанием достичь свободы...

Вдруг осознал я, как мне надоели

Бесцельно прожигаемые годы.

И возжелал отбросить предрассудки,

что под налетом времени прокисли,

Когда ты в разум, ставший странно-чутким,

Вложила МЫСЛИ.

Как отблагодарить тебя, скажи мне -

Ничтожно даже самоотреченье -

За то, что ты, в моей возникнув жизни,

Нарушила мое уединенье.

Я весел был, но в сердце равнодушен:

Там место идеалов было пусто,

А ты в забывшую волненья душу

Вложила ЧУВСТВО.

Давно уж перестал я строить планы

И разбираться в сущности понятий,

И будущее было так туманно,

И жизни смысл - нечеток и невнятен.

И вдруг - как будто воскрешенье снова:

Ты, заразив меня своим примером,

Мне в сердце, жизнью битое сурово,

Вложла ВЕРУ.

Нашли друг друга души, одиноко

До этого блуждавшие в пространстве.

Мы встретились с тобой по воле рока,

Познав всю тяжесть непрерывных странствий.

Я вышел из безвыходного круга,

Когда ты, одолев сомнений муку,

В ладонь, так страстно жаждущую друга,

Вложила РУКУ



(с) Роман А. Белый