[Стеша]

Переведи меня



Высокие договаривающиеся стороны уселись по оба конца стола, а между ними неприметной тенью примостился переводчик. Все молчали.



Первым начал Он.

– Я тебя люблю.



Её передёрнуло, но переводчик сделал Ей знак и сказал:

– Он говорит: «У меня есть терпение, я готов слушать и пытаться понять тебя».



Она хмыкнула и с горечью ответила:

– Ты всегда умел говорить красивые слова, а дела я от тебя, наверное, никогда не дождусь.



Переводчик повернулся к Нему и сказал:

– Она говорит: «Я тебя тоже люблю. Только любовь помогла мне выдержать всё это».



Он заговорил, и в Его голосе звучала мука.

– Я больше так не могу. Всё, что я ни делаю, тебе не нравится. Ты всё время критикуешь.



Переводчик снова повернулся к Ней и сказал:

– Он говорит: «У меня разросшееся, ранимое эго. Оно заставляет меня воспринимать все твои слова как нападки, и я помимо воли начинаю видеть в тебе врага».



Она посмотрела на Него – уже без ненависти. Уже с той жалостью, от которой до любви – полтора шага.

– Я попробую помнить об этом, но ты тоже должен перестать быть ребёнком. Пора уже повзрослеть на четвёртом десятке!



Переводчик повернулся к Нему...



...Они уходили вдвоём, плечом к плечу, почти рука об руку. На пороге Он остановился, подбежал к переводчику, хлопнул его по спине и воскликнул:



– Да ты, брат, профи! Где такому учат, а?



Переводчик не ответил; он поймал глазами Её взгляд и одними губами перевёл:



– Он говорит мне: «Я хочу научиться понимать её сам».



Эли Бар-Яалом

---

[Бесёна]

"Царство женщины - это царство нежности, тонкости и терпимости."

Руссо

---

~Стихи~

[Эксия]

Эдуард Асадов - СТИХИ О РЫЖЕЙ ДВОРНЯГЕ

Эдуард Асадов - СТИХИ О РЫЖЕЙ ДВОРНЯГЕ

Хозяин погладил рукою

Лохматую рыжую спину:

- Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,

Но все же тебя я покину.



Швырнул под скамейку ошейник

И скрылся под гулким навесом,

Где пестрый людской муравейник

Вливался в вагоны экспресса.



Собака не взвыла ни разу.

И лишь за знакомой спиною

Следили два карие глаза

С почти человечьей тоскою.



Старик у вокзального входа

Сказал:- Что? Оставлен, бедняга?

Эх, будь ты хорошей породы...

А то ведь простая дворняга!



Огонь над трубой заметался,

Взревел паровоз что есть мочи,

На месте, как бык, потоптался

И ринулся в непогодь ночи.



В вагонах, забыв передряги,

Курили, смеялись, дремали...

Тут, видно, о рыжей дворняге

Не думали, не вспоминали.



Не ведал хозяин, что где-то

По шпалам, из сил выбиваясь,

За красным мелькающим светом

Собака бежит задыхаясь!



Споткнувшись, кидается снова,

В кровь лапы о камни разбиты,

Что выпрыгнуть сердце готово

Наружу из пасти раскрытой!



Не ведал хозяин, что силы

Вдруг разом оставили тело,

И, стукнувшись лбом о перила,

Собака под мост полетела...



Труп волны снесли под коряги...

Старик! Ты не знаешь природы:

Ведь может быть тело дворняги,

А сердце - чистейшей породы!

Пьер-Жан Беранже - Нищая

Пьер-Жан Беранже - Нищая

Снег валит. Тучами заволокло все небо.

Спешит народ из церкви по домам.

А там, на паперти, в лохмотьях, просит хлеба

Старушка у людей, глухих к ее мольбам.

Уж сколько лет сюда, едва переступая,

Одна, и в летний зной, и в холод зимних дней,

Плетется каждый день несчастная - слепая...

Подайте милостыню ей!



Кто мог бы в ней узнать, в униженной, согбенной,

В морщинах желтого, иссохшего лица,

Певицу, бывшую когда-то примадонной,

Владевшей тайною обворожать сердца.

В то время молодежь вся, угадав сердцами

Звук голоса ее и взгляд ее очей,

Ей лучшими была обязана мечтами.

Подайте милостыню ей!



В то время экипаж, певицу уносивший

С арены торжества в сияющий чертог,

От натиска толпы, ее боготворившей,

На бешеных конях едва проехать мог.

А уж влюбленные в ее роскошной зале,

Сгорая ревностью и страстью все сильней,

Как солнца светлого - ее приезда ждали.

Подайте милостыню ей!



Картины, статуи, увитые цветами,

Блеск бронзы, хрусталей сверкающая грань...

Искусства и любовь платили в этом храме

Искусству и любви заслуженную дань.

Поэт в стихах своих, художник в очертаньях -

Все славили весну ее счастливых дней...

Вьют гнезда ласточки на всех высоких зданьях...

Подайте милостыню ей!



Средь жизни праздничной и щедро-безрассудной

Вдруг тяжкая болезнь, с ужасной быстротой

Лишивши зрения, отнявши голос чудный,

Оставила ее с протянутой рукой.

Нет! не было руки, которая б умела

Счастливить золотом сердечней и добрей,

Как эта - медный грош просящая несмело...

Подайте милостыню ей!



Ночь непроглядная сменяет день короткий...

Снег, ветер все сильней... Бессильна, голодна,

От холода едва перебирает четки...

Ах! думала ли их перебирать она!

Для пропитанья ей немного нужно хлеба.

Для сердца нежного любовь всего нужней.

Чтоб веровать она могла в людей и небо,

Подайте милостыню ей!

Ахмад Рами - Вспоминай меня

Ахмад Рами - Вспоминай меня

Когда светлеют облака,

дрожа под брызгами зари,

ты вспоминай меня.

Когда стремятся стаи птиц

навстречу раннему лучу,

ты вспоминай меня.

Когда соскальзывает ночь,

как одеяло, с плеч земли,

ты вспоминай меня.

В безмолвный час, когда пожар

охватывает небосклон,

ты вспоминай меня.

Когда неясная тоска

прихлынет к сердцу твоему,

ты вспоминай меня.

Когда от непонятных слез

ресницы станут тяжелы,

ты вспоминай меня.

Когда зальется соловей

горячей трелью на заре,

ты вспоминай меня.

Когда, заслушавшись, заснет

простой цветок под эту трель,

ты вспоминай меня.

Я участь горькую кляну,

но, чтобы облегчить ее,

ты вспоминай меня.

Чтобы меня отгородить

от темных одиноких дум,

ты вспоминай меня.

Чтобы раны сердца моего

зарубцевались наконец,

ты вспоминай меня.

Моя звезда, моя беда,

Моя надежда, мой удел,

ты вспоминай меня.

Теперь, когда печаль и скорбь

уже не властны над тобой,

ты вспоминай меня.

Теперь, когда разлуки тень

уже не застилает мир,

ты вспоминай меня.

Отрадна память прежних дней.

Тебе одной я верен был,

ты вспоминай меня.

Любовь моя была проста,

как песня птицы поутру,

ты вспоминай меня.

Ты вспоминай, как я любил,

как жил и сердце не берег,

ты вспоминай меня.

Ты наши ночи вспоминай,

что были слишком коротки,

ты вспоминай меня.

В душе упреков не храни.

Как примиренья светлый луч,

ты вспоминай меня.

Не для того, чтобы горевать

над пеплом отгоревших дней,

ты вспоминай меня.

Не в сумерках, не в час ночной,

а на рассвете, на заре,

ты вспоминай меня.

---

[tamagocha]

* Мы смеёмся над смертью и покупаем килограммы таблеток в аптеке;

* Мы говорим, что жизнь прекрасна и идём в магазин за ещё одной бутылкой водки;

* Нам насрать на общественное мнение, и мы постоянно спрашиваем: "как я выгляжу?";

* Мы любим одиночество и крепко сжимаем в руке мобильник;

* Мы считаем, что наш дом - наша крепость, и по ночам мы боимся, что его взорвут вместе с нами;

* Мы уверены, что абсолютно спокойны и тянемся рукой к очередной сигарете;

* Мы шокируем людей и боимся сказать "люблю";

* Мы не доверяем людям и, как минимум, раз в неделю плачемся кому-нибудь в жилетку; мы не верим в любовь и по ночам плачем в подушку;

* Мы живём сегодняшним днём и строим планы на завтрашний;

* Мы из принципа не смотрим новости по телевизору и читаем их в интернете

* Мы очень самокритичны и любим только себя;

* Мы ненавидим наше правительство и с удовольствием отмечаем день независимости;

* Мы прощаем себе все ошибки и косо смотрим на тех, кто их совершает;

* Мы не верим в идеальных людей и каждый день в толпе высматриваем свой идеал;

* Нас тошнит от толпы в метро по утрам, и мы каждый день терпеливо стоим на платформе в ожидании поезда;

* Мы выбираем, что нам слушать и невольно подпеваем "фабрике" где-нибудь на улице;

* Мы всегда говорим то, что думаем и почти разучились искренне улыбаться;

* Мы хотим, чтобы люди принимали нас такими, какие мы есть и часами торчим перед зеркалом;

* Мы любим умные фразы и не понимаем сами себя;

* У нас куча нераскрытых талантов, и мы ничего не делаем для того, чтобы они раскрылись;

* Мы ненавидим дни рождения и всегда их отмечаем;

* Мы обожаем спать до полудня и ставим будильник на 6 утра;

* Мы всегда добиваемся того, что хотим и боимся быть никому не нужными;

* Мы пишем свои личные дневники и хотим, чтобы их читали.

* Можно расправить крылья и улететь от всего этого навстречу ветру. Но у нас нет крыльев. Потому что мы их недостойны...

---

Воть...

[iPooh]

Я разлюблю тебя тогда, когда слепой художник нарисует звук падающего лепестка розы на хрустальный пол несуществующего замка...

---

(с)

[Кареглазая Анюта]

Утонула в соленом дожде,

Слезы в голосе, шутки натужно.

Я любила тебя просто так.

Просто так оказалась ненужной.

Вышел годности срок у любви.

Так бывает лишь в сказках наивных,

Чтобы вместе на миг и на век.

Мир весь в трещинках паутинных.

Я тебя закрывала собой,

Заслоняла широкую спину,

А теперь, без любви за плечом,

На колючем ветру искрой сгину.

Но ты вспомнишь меня поутру,

Когда звезды в рассвете погаснут.

Белой птицей твой сон разгоню,

А потом стану звездочкой ясной.

Ты мой самый родной человек.

Раз предав, предают по привычке.

И слова "Ты мой самый родной"

Я закрою в двойные кавычки.

---

[Мелкая Растишка]

Мы любим всех тех кого, когда-то любили.

---

может старо, но красиво :)

[tamagocha]

- А давай наперегонки до горки? - предложил он ей, предвкушая победу.

- Неа. - отказалась она - Воспитательница сказала не бегать. Попадет потом.

- Струсила? Сдаешься? - подначил он ее и засмеялся обидно.

- Вот еще. - фыркнула она и рванула с места к горке.

Потом они сидели в группе, наказанные, под присмотром нянечки, смотрели в окно как гуляют другие и дулись друг на друга и на воспитательницу.

- Говорила тебе - попадет. - бурчала она.

- Я бы тебя перегнал обязательно - дулся он - Ты нечестно побежала. Я не приготовился...





- А спорим я быстрей тебя читаю? - предложил он ей.

- Хахаха. - приняла она пари - Вот будут проверять технику чтения и посмотрим. Если я быстрее - будешь мой портфель до дому и до школы таскать всю неделю.

- А если я - отдаешь мне свои яблоки всю неделю! - согласился он.

Потом он пыхтел по дороге с двумя ранцами и бурчал:

- Ну и что! Зато ты не запоминаешь что читаешь и пишешь медленнее. Спорим?...



- А давай поиграем. - предложил он - Как будто бы я рыцарь, а ты как будто бы дама сердца.

- Дурак. - почему-то обиделась она.

- Слабо? - засмеялся он - Слабо смущаться при виде меня? И дураком не обзываться тоже слабо.

- И ничего не слабо. - повелась она - Тогда вот чего. Ты меня тоже дурой не обзываешь и защищаешь.

- Само собой - кивнул он - А ты мне алгебру решаешь. Не рыцарское это дело.

- А ты мне сочинения пишешь. - хихикнула она - Врать и сочинять - как раз рыцарское дело.

А потом он оправдывался в телефон:

- А не надо было себя как дура вести. Тогда никто бы дурой и не назвал. Я, кстати, и извинился сразу...



- Ты сможешь сыграть влюбленного в меня человека? - спросила она

- С трудом. - ехидно ответил он - Я тебя слишком хорошо знаю. А что случилось?

- На вечеринку пригласили. А одной идти не хочется. Будут предлагать всякое.

- Нуу.. Я даже не знаю.- протянул он.

- Слабо? - подначила она.

- И ничего не слабо. - принял он предложение - С тебя пачка сигар, кстати.

- За что? - не поняла она.

- Эскорт нынче дорог. - развел руками он.

А по дороге домой он бурчал:

- Сыграй влюбленного, сыграй влюбленного. А сама по роже лупит ни за что... Влюбленные между прочим целоваться лезут обычно:



- Что это? - спросила она.

- Кольцо. Не очевидно разве? - промямлил он.

- Нибелунгов? Власти? Какая-то новая игра затевается?

- Угу. Давай в мужа и жену поиграем. - выпалил он

- Надо подумать. - кивнула она.

- Слабо? - подначил он.

- И ничего не слабо. - протянула она - А мы не заигрываемся?

- Да разведемся если что. Делов-то. - хмыкнул он.

А потом он оправдывался:

- А откуда мне знать как предложения делаются? Я ж в первый раз предлагаю. Ну хочешь еще раз попробую? Мне не слабо.



- Сыграем в родителей? - предложила она.

- Давай. В моих или в твоих? - согласился он.

- Дурак. В родителей собственного ребенка. Слабо?

- Ого как. - задумался он - Не слабо, конечно, но трудно небось..

- Сдаешься? - огорчилась она

- Не,не. Когда эт я тебе сдавался? Играю, конечно. - решился он.



- Усложняем игру. Ты теперь играешь в бабушку.

- Правда? - не поверила она.

- 3900. - кивнул он - Пацан. Слабо тебе в бабушку сыграть?

- А ты в данном случае во что играешь?

- В мужа бабушки. - засмеялся он - Глупо мне в бабушку играть.

- В де-душ-ку. Как бы ты тут не молодился. - засмеялась она - Или слабо?

- Куда я денусь-то...



Она сидела у его кровати и плакала:

- Сдаешься? Ты сдаешься что ли? Выходишь из игры? Слабо еще поиграть?

- Угу. Похоже что так. - ответил он - Неплохо поиграли, да?

- Ты проиграл раз сдаешься. Понял? Проиграл.

- Спорное утверждение. - улыбнулся он и умер

---

[несчастный человечек]

Интернет…. Все те же сайты.

Информации туманы.

Мой компьютер грузит байты

Виртуального романа.

Виртуального? и что же?

Наша встреча здесь случайность,

Только мы мечтаем все же

Пронести любовь в реальность.

Ты и я - как два кумира,

Друг для друга в этот вечер,

В своих комнатах, квартирах

Мы с тобой в мечтах о встрече

Засыпаем, а с рассветом,

После долгой бурной ночи,

Мы проснемся и отметим -

Не было ночей короче.

Мне рисует мозг картины

Нашей встречи…. Ожидание…

На страницах паутины

Скучно без твоих признаний.

Нас связали две машины:

Я на севере, ты с юга,

Только в дебрях паутины

Снова ищем мы друг друга.

Только нежность, счастье, слезы….

Постоянные вопросы:

"- Может, встретимся?"

"- Быть может!"

Ночью лишь тебя воочию

Вижу я и в снах целую

Днем же мотор рисует

"Я тебя ……."

---

[.Смешная Такая.]

Не ходи по ночам,

Не броди между слов,

Я не верю, кончай,

Ты другая любовь.

Я себя не пойму –

Ты откуда взялась?

Почему, почему

На тебя повелась?



Снова эта фигня,

Ты приходишь опять

Я хочу от тебя,

От себя убежать,

День и ночь и ещё,

Надоела игра,

И ещё, и ещё,

Я с тобой до утра!



Приходи поболтать,

Приходи каждый раз,

Для тебя буду спать,

Начинаю сейчас.

Я теперь не одна,

Я решила уйти,

Я теперь не одна,

Мама, папа, прости.



Говорят: «Это бред!»,

Называют больной,

Я тобою больна,

Я болею тобой.

Мне плевать на запрет,

Я хочу быть с тобой,

Мне плевать, что ты бред,

Я хочу быть больной!!!

---

15 минут

[TUFomanKa]

15 минут



Когда в городе еще не завыли сирены, я уже все знал.

Знал потому что - много таких "потому что" было вокруг меня. Прикосновение холодного ветра к открытой шее, будто кто-то мертвый тронул ее ледяными пальцами. Скрип трамвайных колес на стыке рельсов, крик вороны в темнеющем небе. Пульс горящих окон: затухающий, рваный. Последний.

Я вышел из трамвая, дошел до набережной и сел на первую попавшуюся скамейку. Закурил и закрыл глаза, чувствуя, как волоски на руках встают дыбом, точно превращаясь в мелкие острые иголки.

Сирены раскололи вечер надвое – время «До» и время «После», которого оставалось так мало.

Четырнадцать минут.

Их хватит на многое, если, конечно, не жадничать. Тратить по минуте. Закрыв глаза, я сидел и слушал, как мир вокруг меня стремительно сжимается. Он был уже мертв, но еще не понимал этого. И только отдельными искрами в нем, как в остывшем костре, светились те, кто никуда не торопился.



14 минут



- Атомная тревога! – заревели вечно молчащие динамики с фонарных столбов. – Атомная тревога! Это не учения! Внимание! Немедленно укройтесь в ближайших убежищах!

Он вздрогнул, потому что как раз стоял под рупором. Растерянно огляделся, ненужным уже движением прикрывая букет от ветра. И тут же увидел ее – она бежала от автобусной остановки, спотыкаясь, взмахивая сумочкой. Не отрывая глаз от его лица. Он следил за ней, и все другие прохожие казались угловатыми картонными силуэтами, покрытыми пеплом.

- Господи… Как теперь-то? – сказала она, схватив его за руку.

- Возьми цветы, - сказал он.



- С ума сошел? Какие цветы? – крикнула она.

- Возьми, - сказал он, - и отойдем, а то затопчут. Пойдем лучше в переулок, погуляем. Как раз успеем дойти до нашего любимого дерева.

Она вдруг успокоилась.

- Обещаешь?

- Конечно, - он улыбнулся, чувствуя, как все внутри леденеет от страха.



13 минут



Он выстрелил три раза и увидел, как директор оседает в кресле, дергаясь сломанной куклой и брызгая кровью - с шипением, как сифон.

- Nothing personal, - буркнул под нос, - just business…

Прицелился в секретаршу, которая стояла у двери кабинета на подгибающихся ногах, но передумал. Подойдя ближе, киллер аккуратно выдернул у нее из-под мышки кожаную папку.

- Бегите, - посоветовал мягко. Тут же заметил, что случайно испачкал штанину черных джинсов пылью, похлопал по ней ладонью.

- Бегите, правда. Может, успеете, - посоветовал еще раз и вышел.



12 минут



Старик сидел неподвижно и глядел на шахматную доску, где его черный король жался в угол, под защиту последних фигур. Его противник, если так можно было назвать старинного партнера по шахматам, только что откинулся назад, захрипел и упал со складной табуретки, царапая руками пиджак напротив сердца. Они встречались здесь, на Страстном бульваре, каждую пятницу – вот уже тридцать лет. Хороший срок.

Старик посмотрел вокруг. Где-то слышались гудки, звон стекол и скрежет бьющихся машин. Он проводил глазами странную пару – мужчину с острым худым лицом и его спутницу, прижимавшую к себе букет цветов. Мужчина обнимал девушку за плечи. Их взгляды скользнули по старику, не замечая.

Он поглядел на доску, потом, покашляв, вытянул худую руку и холодными пальцами аккуратно уложил короля на черную клетку.



11 минут



- Интересно, а если я сейчас уйду, не заплатив – вы меня арестуете? – Сергей повертел в пальцах золотую печатку, потом поглядел на продавщицу за витриной ювелирного салона. Она его не услышала – стояла с белым лицом, и трясущимися руками бесконечно поправляла и поправляла кулон на шее. «Мама, ма-а-а-ма, хватит, ну хватит!», - вторая девушка визжала в углу, но сирены заглушали ее голос. Охранник тупо поглядел на Сергея, потом вдруг сорвался с места, подбежал к визжащей продавщице и два раза сильно ударил ее по лицу.

- Заглохни, сука!

- Нехорошо, земляк, - улыбаясь, громко сказал ему Сергей. Он надел печатку на палец и сунул руку в карман дорогого пальто.

- Че? – заорал охранник, двигаясь на него. Сергей увидел капли пота на лбу, и секунду разглядывал их, думая о том, что печатка сидит на пальце как надо – не жмет и не болтается. Потом достал из кармана пистолет и выстрелил охраннику в лицо.



10 минут



Они сидели в остановившемся трамвае и передавали друг другу бутылку коньяка.

- Плохо получилось, - сказал Андрей. Он попытался улыбнуться, но нижняя челюсть прыгала, и лицо белело с каждым глотком, - неохота так умирать.

- Может все-таки учения?.. – возразил Димка, но тут же осекся.

- Жаль, что не доехали до Пашки. У него сейчас как раз все собрались. День рождения, дым столбом наверно…

- Думаешь, легче было бы?

Андрей подумал.

- Нет, - сказал он. – Не легче. Ладно, давай еще по глотку. Закусывай, торт все равно не довезем.

Он посмотрел в окно.

- Гляди, живут же люди.

На перекрестке высокий человек в пальто расстреливал черный джип. Каждый раз он тщательно и долго целился - похоже, очень хотел сшибить выстрелом антенну, но у него никак не получалось. Расстреляв патроны, он махнул рукой и облокотился на капот.

- Приехали, - усмехнулся Димка. Он сделал глоток коньяка и поморщился.



9 минут



- Давно хотел тебе сказать… - он закончил щелкать пультом, с одного шипящего пустым экраном канала на другой, и оставил телевизор в покое.

- Что? – вяло отозвалась она.

- Никогда тебя не любил. Надо было тебя еще тогда, в Крыму утопить. Подумали бы, что несчастный случай.

- Сволочь! – она ударила его по щеке. Перехватив руку, он резко выкрутил ее. Когда жена завизжала и согнулась от боли, погнал ее к открытому балкону, сильнее выгибая локоть.

- Не надо! – она попыталась уцепиться длинными ногтями за дверной косяк. Ноготь сломался и остался торчать в щели.

Он выбросил ее с балкона, сам еле удержавшись у перил. Посмотрел, как тело шлепнулось на асфальт – звука было не слышно, все перекрывали сирены.

Закурил. Десять лет уже не чувствовал вкуса сигаретного дыма, потому что так хотела жена. Выдохнул, затянулся глубже.



8 минут



Люди бежали по улице – в разные стороны, кто куда. Натыкались друг на друга, падали, кричали и ругались. Один только нищий смирно сидел у забора, кутаясь в драный плащ. Шапку, в которой бренчала какая-то мелочь, давно запинали на другую сторону тротуара, но он за ней не торопился. Замер, вздрагивая, опустил нечесаную голову.

- На тебе, - кто-то бросил на колени нищему пистолет с оттянутым назад затвором, - я сегодня добрый. Один патрон там еще остался вроде. Сам разберешься.

Нищий не поднял голову, исподлобья проводил глазами ноги в черных джинсах, мазок пыли на штанине. Смахнул пистолет на асфальт, завыл тихо, раскачиваясь из стороны в сторону. Рядом, осторожно косясь блестящим взглядом, опустился голубь, клюнул какую-то крошку.



7 минут



В кинотеатре кого-то убивали, толпа пинала ворочающееся под ногами тело, возившее по полу разбитым лицом.

- Не смотри, - он ласково взял ее за подбородок, повернул к себе, поцеловал в губы.

- Я и не смотрю, - она храбро пожала плечами, хотя видно было, что напугана.

- Я тебя не брошу, - сказал он тихо.

- Что? – девушка не услышала, заткнула уши, громко закричала:

- Как эти сирены надоели! Я тебя совсем не слышу!

- И не слушай! – крикнул он в ответ. – Я тебя все равно не отпущу!

- Правда?

- Конечно!

Несколькими секундами позже их застрелил заросший грязной щетиной нищий, у которого откуда-то оказался пистолет. В обойме было всего два патрона, и нищему не хватило, чтобы застрелиться самому.

- Твари! Чтоб вы сдохли! – он кричал еще долго, но его никто не слушал, только двое парней в пустом трамвае рядом, руками ели торт.



6 минут



- Ты так быстро все сделала, - сказал он, - спасибо, Маша… И сирен этих почти не слышно.

- Молчи, - строго приказала человеку в кровати высокая женщина, - тебе говорить нельзя.

- Теперь-то уж что толку? – хрипло засмеялся-закашлял он. – Чудная ты, Маша. Так и будем врачей слушаться?

Она заботливо подоткнула ему одеяло, сама села рядом, глядя на острый профиль в полумраке комнаты.

- Маша, - он слова зашевелился, поднял голову, - почитай что-нибудь?

- Хочешь Бродского? – спросила она, не шевелясь.

- Очень.

Ей не нужно было тянуться за книгой и включать свет. Еле шевеля губами, почти беззвучно, она начала:



- Я не то что схожу с ума, но устал за лето.

За рубашкой в комод полезешь, и день потерян.

Поскорей бы, что ли, пришла зима и занесла все это –

города, человеков, но для начала зелень…



5 минут



- Мама, нам долго здесь сидеть? – спросил из глубины молчаливо дышащего вагона детский голос.

- Тихо. Сколько скажут, столько и будем сидеть, - шикнула женщина. И снова все затихли, только дышала толпа – как один смертельно раненый человек.

- Выйдем на перрон? – спросил машинист своего сменщика.

- Зачем? В кабине хоть не тесно. А там сейчас сплошная истерика, особенно когда эскалаторы отключили.

Машинист прислушался.

- Вроде тихо, - он пожал плечами.

- Это пока. Ты погоди еще немного.

- Да скоро будет уже все равно, сам знаешь. Мы же на кольцевой. Здесь все завалит.

- Это точно.

Не сговариваясь, оба закурили.

- Прямо пилотом себя чувствую, - сказал сменщик. – Как будто самолет падает, и уже чуть-чуть осталось. Только на покурить.

- Самолет, метро – то же самое, только без крыльев, - попытался пошутить машинист.

Оба невесело посмеялись. Потом сменщик щелкнул тумблером, и фары поезда погасли.



4 минуты



За углом кто-то играл на гитаре, нестройный хор старательно вытягивал слова песни. Саша поднялся по темной лестнице на верхний этаж дома. Сначала ему показалось, что на лестничной площадке никого нет, но потом он услышал тихий плач у двери, обитой красным дерматином.

- Ну? Чего ревешь? – Саша присел на корточки перед маленькой девочкой в красном комбинезоне.

- Страшно… - сказала она, поглядев на него серыми глазами. – Мне мама дверь не открывает. Они с папой ругались сильно, а потом замолчали, я через дверь слышала.

- Замолчали – это плохо, - серьезно сказал Саша. – Слушай, хочешь на крышу? Сверху все видно далеко-далеко.

- На крышу нельзя, - девочка помотала головой, плача зареванное лицо в ладошки. Саша аккуратно отвел ладошки от лица, подмигнул серым глазам.

- Сегодня можно. Я же не чужой дядька, а твой сосед снизу. Вот честно-честно. Пойдем, сама посмотришь.

Грохоча листами железа, они взобрались на самый верх крыши. Саша крепко держал девочку за руку.

- Ага. Вот мы и пришли, - он огляделся, потом снял свой плащ и постелил его прямо на ржавую жесть, - садись. Хорошо видно?

- Да, - девочка, не отрываясь, смотрела в небо.

- Ну и замечательно. Посидим, а потом и мама вернется, и папа…

Саша растянулся рядом, заложив руки за голову, и тоже начал смотреть на облака, гадая про себя – успеет он или нет заметить ракету.



3 минуты



Город затихал. Я сидел на скамейке, по-прежнему не открывая глаз, чувствуя, как люди забиваются поглубже в щели, чтобы спрятаться, хотя прятаться было бесполезно. Те, кому повезет выжить, были отсюда далеко. А я не считался, я даже не отбрасывал тень, сидя под тускнеющим фонарем.

Две минуты.

Ветер перестал дуть. Время сжималось, стремительно скручивалось в клубок, потому что миллионы человек сейчас думали только об одном – как бы замедлить эти минуты. Никогда не бывает так, как хотят все. Неторопливые и торопливые, они были на равных, хотя у первых в запасе оказалось несколько лишних мгновений.

Минута.

В небе будто кто-то прочертил белую полоску. Она все удлинялась, и впереди сияла раскаленная точка – словно метеорит, который сейчас упадет, оставив после себя просто маленькую воронку. «Маленькую! – взмолился я, не разжимая губ. – Пожалуйста! Маленькую! И чтоб все потом вернулись, вышли, убрали мусор, снова стали такими как раньше!»

В мире была тишина, и я понял, что меня никто не слушает. Скоро этот город превратится в стеклянный пузырь, застывший, навечно вплавленный в корку земли.



А я? Ведь я останусь?

Останусь?

Но что я скажу?

И куда пойду, расправляя обгоревшие крылья, покрытые мертвым стеклом?



***



30 секунд.

Два человека молча стояли и смотрели на круг, который только что усиленно чертили на асфальте.

- Летит!

- Красиво...

Больше говорить не хотелось. Один молча вошел в круг, второй задержался, чтобы поднять с асфальта бережно положенную ранее черную розу...

Глаза видели звезду медненно летящую навстречу земле. Разум понимал, что это конец, сердце хотело уйти красиво.

10 секунд.

Человек протянул розу навтречу яркому свету, улыбнулся...

- Я люблю тебя, Смерть!

Яркая вспышка.

- Спасибо....

---

[vinnykiller]

Ты посмотри в мои глаза.

Увидишь горечь, боль, отчаянье

И глупых грех моих стенания...

Ты посмотри в мои глаза.

Увидишь холод, злость и рядом

Огонь любви, желанья луч

И хоть пожар страстей могуч...

Увидишь слезы, слезы градом...

Ты посмотри в мои глаза

Забудь про боль, про ненависть, про муку

Просто взгляни, пойми и протяни мне руку...

Но не поймешь. И скатится слеза.



прокомментируйте, пожалуйста... хотя бы просто: плохо или хорошо

---

просто понравилось

[vinnykiller]

попробуйте написать в ворде

=rand(100)

и нажмите enter

---

[vinnykiller]

ОБЯЗАННОСТЬ без любви делает человека РАЗДРАЖИТЕЛЬНЫМ

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ без любви делает человека БЕСЦЕРЕМОННЫМ

СПРАВЕДЛИВОСТЬ без любви делает человека ЖЕСТОКИМ

ПРАВДА без любви делает человека КРИТИКАНОМ

ВОСПИТАНИЕ без любви делает человека ДВУЛИКИМ

УМ без любви делает человека ХИТРЫМ

ПРИВЕТЛИВОСТЬ без любви делает человека ЛИЦЕМЕРНЫМ

КОМПЕТЕНТНОСТЬ без любви делает человека НЕУСТУПЧИВЫМ

ВЛАСТЬ без любви делает человека НАСИЛЬНИКОМ

ЧЕСТЬ без любви делает человека ВЫСОКОМЕРНЫМ

БОГАТСТВО без любви делает человека ЖАДНЫМ

ВЕРА без любви делает человека ФАНАТИКОМ



осталось только разобраться, что же такое любовь

---

путь

[kiparis]

Угасали мысли, хладела ночь.

Взглядом мутным погасли глаза.

Как мне вырвать из сердца нож

и при этом оставить в живых себя?

Шум дыханья, скорее хрип!

Барабанная дробь в висках.

Где я сделал неверный шаг?

Почему все пошло не так?

Угасали мысли, хладела ночь.

Ничего не возможно уже вернуть.

Если жизнь завела в тупик,

значит это и был, мой путь.

---

[кри.]

Всё страшное и уродливое – это прекрасное, которого пока не вместило наше сердце (с)

---

[кри.]

Роберт Рождественский

Человеку надо мало.

Человеку надо мало:

чтоб искал

и находил.

Чтоб имелись для начала

Друг -

один

и враг -

один...

Человеку надо мало:

чтоб тропинка вдаль вела.

Чтоб жила на свете

мама.

Сколько нужно ей -

жила..

Человеку надо мало:

после грома -

тишину.

Голубой клочок тумана.

Жизнь -

одну.

И смерть -

одну.

Утром свежую газету -

с Человечеством родство.

И всего одну планету:

Землю!

Только и всего.

И -

межзвездную дорогу

да мечту о скоростях.

Это, в сущности,-

немного.

Это, в общем-то,- пустяк.

Невеликая награда.

Невысокий пьедестал.

Человеку

мало

надо.

Лишь бы дома кто-то

ждал.

Я люблю жизнь.

Я жизнь люблю

безбожно!

Хоть знаю наперёд,

что

рано или поздно

настанет

мой черёд.

Я упаду

на камни

и, уходя

во тьму,

усталыми руками

землю

обниму...

Хочу,

чтоб не поверили,

узнав,

друзья мой.

Хочу,

чтоб на мгновение

охрипли

соловьи!

Чтобы

впадая в ярость,

весна

по свету

шла...

Хочу, чтоб ты

смеялась!

И счастлива

была.

Этих снежинок смесь.

Этих снежинок

смесь.

Этого снега

прах.

Как запоздалая месть

летнему

буйству

трав.

Этих снежинок

явь,

призрачное

крыло.

Белого небытия

множественное число...

Этого снега

нрав.

Этого снега

боль:

в небе

себя разъяв,

стать на земле

собой.

Этого снега

срок.

Этого снега

круг.

Странная мгла дорог,

понятая не вдруг.

Выученная

наизусть,

начатая с азов,

этого снега

грусть.

Этого снега

зов.

Медленной чередой

падающие из тьмы

в жаждущую ладонь

прикосновенья

зимы.

Тихо летят поутинные нити.

Тихо летят паутинные нити.

Солнце горит на оконном стекле.

Что-то я делал не так;

извините:

жил я впервые на этой земле.

Я ее только теперь ощущаю.

К ней припадаю.

И ею клянусь...

И по-другому прожить обещаю.

Если вернусь...

Но ведь я не вернусь.

---

[Айс]

Ветер жизнь отнимет у свечи, липкий мрак обнимет - не кричи, как бы страшно ни было в ночи ! От тебя уходят - не зови! Сделай вид, что не было любви, пусть не жизнь, а слезы на крови! Даже в одиночестве - живи! Что тебе осталось? Только ждать, жить и в одиночестве страдать. Нам своей судьбы не избежать. Только бы любить не опоздать.

---

Песня..

[Бельчатина]

Закат раскинулся крестом поверх долин вершины грез;

Ты травы завязал узлом и вплел в них прядь моих волос.

Ты слал в чужие сны то сумасшедшее видение страны,

Где дни светлы от света звезд.



Господином Горных Дорог назову тебя;

Кто сказал, что холоден снег?

Перевал пройду и порог, перепутие,

Перекрестье каменных рек.



Я ухожу вослед не знавшим, что значит слово "страх".

О, не с тобой ли все пропавшие, погибшие в горах,

Что обрели покой там, где пляшут ветры под твоей рукой

на грани ясного утра?



Господином Горных Дорог назову тебя, облака

Кружат стаей перед грозой.

Наша кровь уходит в песок, позабудь ее, и она

Прорастет тугою лозой.



Я хотела остаться с тобой,

Я уже успела посметь.

Пахнет снегом, прозрачная боль -

То ли даль, то ли высь, то ли смерть...



Пусть укроет цепи следов моих иней,

Чтоб никто найти их не мог.

Кто теперь прочтет подо льдом твое имя,

Господина Горных Дорог?..

---

[чудное чудо]

кто-то кому-то клянется в пожизненной страсти

мы же с тобою друг другу твердим - "как-нибудь"

что-то похожее на фортуну в картах.. масти

сложились в рисунок - теперь повезет(?).. не суть



это не в принцип, да и значения не несет

помнишь те поцелуи, ну.. самые первые?

они, как и раньше, внутри вызывают полет

...знаешь, разбиться бы можно, теперь мы смелые...



только зачем, скажи? мы же можем всю жизнь летать

правда? крылья распахнуты, мы с тобой у черты

страшно? нам вовсе не обязательно будет знать

куда же на самом деле нас приведут мечты